Книга Связана с Мараком, страница 35 – Каллия Силвер

Это было слишком. И всё же абсолютно не страшно.

Она была охвачена ими, как будто заключена в кокон силы и нежности сразу. Не пленница — возлюбленная. Не добыча — сокровище.

Странный, острый, пьянящий трепет прошёл по её телу. И вдруг она поняла: Кариан, со всей своей властью и легендарным самоконтролем, казался… захваченным.

Беспомощным перед ней.

И это ощущение — его уязвимость, такая внезапная, такая неуловимая — дарило ей чувство,о котором она не подозревала: Контроль. Она сломала его.

Она — человек, заложница, потерянное земное создание — смогла разрушить равновесие существа, которого боялись звёздные системы.

И когда одно из щупалец медленно проскользнуло под подол её платья, лаская её бедро, кожа покрылась мурашками.

Она знала, что будет дальше.

И она не остановила его.

Она извивалась в воздухе — без дыхания, дрожа, полностью беспомощная в коконе его щупалец. Гладкое, тёплое давление его прикосновений ласкало её с разрушительной точностью — будто он знал её тело лучше, чем она сама. Каждое движение было выверенным, медленным, аккуратным… и безжалостно доводящим до безумия.

Её тело уже не принадлежало ей. Оно принадлежало ему.

И он играл на нём мастерски.

Она едва могла держать глаза открытыми, но когда это удавалось — она видела его. Всё ещё одетого — окутанного чёрными и серебряными тканями, как в королевские одеяния. Ровная осанка, отброшенная в сторону маска, а по коже — светящиеся голубые линии, вспыхивающие ярче каждый раз, когда из её горла вырывался звук.

А потом случилось нечто странное.

По бокам его шеи открылись узкие разрезы — жабры. Они мягко раскрылись, и она почувствовала: он вдыхает её.

Не носом. Не ртом.

Этими тонкими, живыми гребнями он втягивал её аромат, будто это самый сладкий, самый опьяняющий запах, который он когда-либо знал. Его глаза чуть прикрылись, а хватка едва — но ощутимо — усилилась, полная благоговения.

Волна возбуждения пронзила её так резко, что она едва удержалась от стонущего всхлипа.

Боже. Она хотела его увидеть. Всего его.

Хотела его обнажённым — увидеть, что скрыто под шёлком и тайной. Но губы не слушались. Горло рвало лишь хриплые вздохи, приглушённые стоны, бессвязные звуки.

А он...

Он отвечал так, будто слышал каждую её невысказанную мысль.

Щупальце между её ног двигалось уже увереннее — изгибаясь, нажимая на самые воспламеняющие точки, находя идеальный ритм. Другое обвилось вокруг её бёдер, мягко раздвигая их для него, удерживая раскрытой, податливой.

Её руки, поднятые над головой, дрожали. Всё тело содрогалось от растущей, кипящей, почти нестерпимой сладости, сжимающей её изнутри. Кожа горела, была влажной от пота, волосы прилипли к шее.

И всё это время он не произнёс ни слова.

Только его светящиеся глаза встретили её взгляд. Только тихий звук его дыхания через жабры. Только медленные, точные, безжалостно нежные движения его щупалец — упрямые в своём поклонении.

Она достигла грани стремительно.

Слишком стремительно.

И когда он сделал последний, точный, идеально выверенный толчок — слегка надавив, держаеё там, где она уже больше не могла сдерживаться — она разорвалась.

Рассыпалась в его руках.

Закричала его имя, даже не осознавая, что знает его на вкус языка.

Её тело выгнулось, содрогаясь в воздухе, бессильное, полностью разорванное наслаждением. А он держал её — крепко, надёжно, оберегающе — пока последний дрожащий отклик не угас.