Книга Святые и Убийцы, страница 24 – Фэя Моран

Стол, накрытый всевозможными овощами и фруктами, стоит поодаль, а на костре жарится ужин: крупная баранина, нанизаннаяна вертел. Я сажусь возле огня, грея руки. Так как я присутствую здесь только по прихоти Брикарда, мне позволяется ужинать отдельно от остальных Охотников, поэтому я частенько пользуюсь этой возможностью, а Мистлок составляет мне компанию.

– Так, позвольте. – Шира, одна из Охотниц, вытаскивает охотничий нож и разрезает баранину прямо над костром. Она берёт крупные куски мяса и кладёт их на поднос, а затем желает нам приятного аппетита и удаляется к столу.

Мистлок режет себе один кусок, кладёт в свою тарелку и сразу принимается уплетать жирное мясо, пока с губ его стекает мясной сок.

Я вдруг вижу, как к накрытому столу подходит Керан. Он выглядит так привлекательно, что мне приходится едва сдержаться от того, чтобы не сглотнуть. Его янтарные глаза блестят в свете факелов, руки с аккуратными длинными пальцами передают людям кубки для напитков, он что-то говорит отцу, а затем начинает разговор с остальными старшими Охотниками.

Он так красив… Я могу поклясться, что не знаю ни одного человека, кто мог бы сравниться с его красотой.

– Тебя это не бесит? – вдруг спрашивает Мистлок.

Я в недоумении поворачиваю голову в его сторону и даже радуюсь тому, что он отвлёк меня от бесстыдных разглядываний.

– Что именно?

– То, что этот придурок больше практически с нами не ужинает. Нет, ты подумай! – Он вдруг откладывает свою тарелку, садится в более удобную позу для отчитывания своего старшего брата. – Ведь как было в детстве, вспомни! Мы втроём были неразлучны! Никогда не ели по отдельности. А с тех пор, как этот придурок стал дурацким Охотником, он совсем забыл про нас! Так вот я спрашиваю вновь: тебя это не бесит?

Я снова направляю взгляд в сторону Керана.

Действительно.

Прошло столько лет с нашей дружбы и столько отдельных завтраков, обедов и ужинов. Я всё ещё помню те времена, когда ни один приём пищи не проходил без всей нашей комплектации: меня, Мистлока и Керана. Именно Керан, как самый старший из нас, следил за тем, как подают еду, чтобы хватило каждому из нас, и чтобы Мистлоку досталась ещё вторая порция кексов с его-то любовью покушать чего-нибудь сладкого.

Но всё переменилось после Инициации, произошедшей на шестнадцатый день рождения Керана. С тех пор прошло четыре года, и все эти четыре года мы редко сидим за одним столом или укостра, как делали в детстве.

Недоумение и возмущение Мистлока можно понять.

– Он просто повзрослел, – тем не менее говорю я спокойным ровным тоном. – И у него появилась ответственность, как у взрослого человека.

– Нет, ну ты действительно малявка, но я ведь уже достаточно взрослый! Мне совсем скоро уже восемнадцать исполнится! А этот зануда ведёт себя так, будто ему все сорок.

– Оставь его в покое, – улыбаюсь я. – Когда я пройду Испытание Наездника и Инициацию, я начну вести себя так же, как и он.

Мистлок морщит нос от отвращения к моим словам. Ковыряя своё мясо на тарелке, он говорит:

– Надеюсь, ты всё же одумаешься и переметнёшься на сторону Мастеров… или Лекарей, как твои родители. К ёфолу²этих Охотников! Они отнимают дружбу!

Хочу вставить слово, сказать, что он не прав, что я ни за что не отклонюсь от цели и не изберу другой путь, потому что моя судьба уже всё за меня решила. Хочу всё это сказать ему, но не успеваю: к нам вдруг направляется сам Керан.