Книга Святые и Убийцы, страница 157 – Фэя Моран

Макарт взмахивает крыльями, издаёт глухой рёв, словно произнося нечто вроде: «Слушаюсь, хозяин», а затем начинает опускать голову вниз, тяня шею к земле. Керан придерживает меня, наверное, замечая всё-таки, как сильно я ослабла за время нашего полёта.

Когда Туча шумно приземляется своими когтистыми лапами на твёрдую поверхность, я спускаюсь со зверя, судорожно пытаясь придумать, как поступить дальше. Я назвала местоположение Гривинсхада, но не раскрыла, как именно можно попасть внутрь. Об этом знают лишь сами Убийцы. Ещё не всё потеряно.

Рядом протекает ручей, в котором я с ужасом улавливаю светящиеся нити. Пещеры Гривинсхада, должно быть, совсемрядом. Нельзя допустить того, чтобы мы нашли его до того, как я в полной мере смогу убедиться в том, что Керан передо мной реален.

– Как ты себя чувствуешь? – интересуется он, спустившись со своего зверя и приближаясь ко мне. – Тебе нужно… нужно промыть рану и перекрыть её, чтобы остановить кровотечение… Прости, прелесть. Я совершенно не мог себя контролировать.

Остаюсь при своём скептицизме и немного отхожу от него, держась за ранение. То, что он всё это говорит, ещё ничего не значит. С таким же успехом это может выдавать враг в обличье Керана.

– В чём дело? – Он хмурит свои чёрно-белые брови, и три шрама на его лице сгибаются вместе с выражением красивого лица.

– Откуда мне знать, что ты настоящий?

Его шокирует моё заявление, но почти сразу он смягчается, будто поняв мои подозрения.

– Ты думаешь, что я всё ещё под воздействием яда?

– Предполагаю.

В каком же уязвимом состоянии я сейчас нахожусь. У меня нет при себе оружия, ведь кинжал забрали, прежде чем проводить меня в крепость, а меч прихватить я не догадалась. Я слабею на глазах из-за не прекращающегося кровотечения и боли. А передо мной стоит потенциальный враг.

– Как мне доказать тебе обратное? – спрашивает Керан.

У меня бегут в стороны глаза от растерянности.

– Я… не знаю.

– Получается, ты должна поверить мне на слово?

Он делает небольшой шаг вперёд.

– Я не могу, – качаю я головой. – Не могу подвергать опасности людей, которые по-доброму ко мне отнеслись.

– Но ты должна мне довериться.

– Ты едва не убил меня.

– Это был не я, прелесть. Пожалуйста.

«Прелесть».

Одно единственное слово, способное как спасти меня, так и разломать на мелкие кусочки. А в сочетании с «пожалуйста» оно становится смертоноснее и лишает меня всякого рассудка.

«Те, кто отпивает яда, теряют некоторую часть того, что делает их личностью, стирая и размывая некоторые важные воспоминания» – вспоминаю я слова Хилларка, сказанные под воздействием очередного яда, вытаскивающего из человека правду против его воли. Может ли и слово «прелесть» входить в число этих важных воспоминаний, о которых он говорил?

Керан делает ещё один шаг вперёд.

– Нет времени размышлять, – произносит он строго. – Ты ранена и истекаешь кровью.

– Может быть, так и было задумано.

Он удивляется.

– О чём ты?

– Может, мне нужно умереть.

Голова у меня затуманивается. Керан недовольно хмурится.

– Не смей говорить подобных глупостей.

И вдруг я слышу что-то за спиной. Либо то был хруст ветки, может качнувшаяся трава, или и то и другое. Но следом за едва уловимым звуком подул тёплый воздух, похожий на чьё-то дыхание.

Я растерянно оборачиваюсь и вглядываюсь в тёмную чащу ближайшего леса, прилагая все усилия на то, чтобы держать глаза открытыми. Но не обнаруживаю ничего и никого. По коже проносится холодок.