Книга Святые и Убийцы, страница 141 – Фэя Моран

– Веди нас к клетке, где пребывали Дарвиши, – велит Хилларк.

Стражник безмолвно кивает, берёт из протянутых к нему рук парня факел, поворачивается и идёт вдоль маленьких темниц, в которых едва бы поместилось по два человека. Не представляю, какой ужас люди испытывали, оказываясь в таких тесных помещениях с одной лишь решёткой и отсутствующим напрочь местом для справления естественных нужд. Вот почему в воздухе помимо землистого запаха отдалённо ощущается и некий смрад.

Мы доходим до темницы немного большего размера, нежели остальные.

– Их держали здесь, – говорит стражник.

Хилларк оглядывает тюрьму и смотрит на меня выжидающе, прежде чем произнести:

– Отсюда и начнутся твои поиски. Точно неизвестно, прятали ли они карту именно в своей темнице или же догадались о создании тайника чуть дальше. Они могли передать карту соседним заключённым, а те запрятали бы её подальше от Дарвишей.

Это усложняет мне задачу. Гораздо сильней.

Я прохожу внутрь клетки. Здесь нет ничего – только холодные стены, железные прутья и цепи, которыми, видно, они и были скованы и обездвижены.

Представляя себе папу с мамой в кандалах, периодически подвергающихся пыткам и избиениям, я не нахожу в себе сил задерживать взгляда на цепях больше чем на пять ударов сердца и отворачиваюсь, предпочитая рассмотреть стены. Родители свято защищали своё желание спасти невинных людей, которые даже не являлись из числа их народа. Многие из шиэнновцев их недолюбливали, отрицая их верования, относясь к ним как к простым беженцам, как к чужим. Но им не было важно отношение людей вокруг к ним. Они отказались от своей нормальной жизни только для того, чтобы спасти тех, кто их ненавидит.

Наверное, я приобрела что-то от них, сама того не зная. Моё вечное желание стать Охотницей, убивать чудищ и защищатьтех, кто так же никогда не относился ко мне снисходительно.

Мы так похожи.

Я сажусь на корточки и рассматриваю каменный пол. Не понимаю, куда они могли запрятать карту, где они сделали бы это, находясь в тюрьме. Здесь совершенно ничего нет. Просто пустая комнатка в серых тонах, холодная, дурно пахнущая, лишённая чего-то, хотя бы отдалённо напомнившего бы мебель, за которую или под которую они могли бы запихнуть карту. Проведя рукой по стене, я вдруг ощущаю под пальцами что-то вроде царапин. Вглядываюсь повнимательнее.

Костяной Остров.

Вот, что написано на стене.

Как странно.

– Что там? – спрашивает Хилларк за моей спиной.

– Ничего, – вру я. – Показалось, будто я что-то видела.

Не обнаружив больше ничего в темнице папы с мамой, я выхожу и тщательно проверяю соседнюю клетку. Снова ничего.

Хилларк внимательно следит за мной. Моментами напоминает, что от меня зависит судьба моих друзей и близких. Я еле подавляю желание вонзить кинжал ему в грудь, когда он в очередной раз говорит, что убьёт Мистлока прямо у меня на глазах в наказание, и я ничего не смогу с этим поделать.

Я его ненавижу больше всех на свете сейчас.

Проверяю третью тюрьму и теперь с той же долей злобы ненавижу эту карту. Какой-то кусок листа, исписанный дурацкими надписями и разрисованный землями, может стать причиной смерти тех, кого я так люблю. Смешно до боли в сердце.

Практически ползая по земле и проверяя каждый уголок пола как таракан или муравей, рыщущий в поисках хлебных крошек, я чувствую, как начинают болеть колени. Я благодарна за это, потому что физическая боль даёт возможность хотя бы временно позабыть о душевной, которой я заполнена с головы до ног.