Книга Святые и Убийцы, страница 128 – Фэя Моран

– Отойди, кусок дерьма, – шипит Микаэль сквозь зубы.

Керан подчиняется без слов, в очередной раз дав мне понять, насколько уязвимым его делает этот яд. Превращает в безвольного раба.

Я стискиваю кулаки. Тем временем Микаэль «Змей» делает несколько шагов в мою сторону. И я не успеваю даже вздоха сделать, как его пальцы сжимаются вокруг моей шеи, толкая назад.

– Думала, что сумела одурачить нас? – говорит он, слишком близко поддавшись вперёд. – Думала, мы вас всех не найдём?

– Убери руки, иначе, клянусь, твоя смерть будет страшна, – хрипло вырывается у меня голос, пока я вцепляюсь ногтями в его руки.

Дышать трудно, но я воспользуюсь последней каплей силы, чтобы раздавить это ничтожество.

А Керан бездействует, глядя на меня безразлично. Настоящий Керан никогда бы так не поступил, и от этого снова становится больно.

Микаэль ослабляет хватку, но вовсе не потому, что сжалился надомной или испугался моих слов. Скорее, из-за раздавшегося за нашими спинами голоса женщины – Тидды. Он грубо толкает меня, убрав руку с шеи, и я, раскрыв рот, делаю шумные вдохи, компенсируя нехватку воздуха. Затем поднимаю голову. Тидда и Хилларк рядом с ней только вышли из пещеры и теперь стоят у её выступа, глядя на нас свысока.

– Подойди сюда, дитя, – заговаривает женщина.

На этот раз она облачена в чёрную длинную мантию из полупрозрачной ткани, которая просвечивает её грудь. На шее висят толстые ожерелья из золота и маленьких черепов, похожих на головы лесных зверушек. Волосы сострижены по бокам почти полностью, а оставшееся собрано в высокий хвост на затылке.

– Подойди, Нура, – приказывает Хилларк, глядя на меня красными, словно кровь, глазами. – Не заставляй нас повторять дважды.

Керан хватает меня под локоть и выталкивает вперёд. Я подчиняюсь. Люди не сводят глаз с беззащитной девчонки, какой они видят меня, сгорая от ненависти, в чём убедишься, лишь взглянув на их искажённые мрачные лица. Святые похожи на людей, но при этом есть что-что в их чертах, напоминающее о чудищах, которых долгие века убивают Охотники. Святые уподобляются своим Священным Зверям.

Когда я поднимаюсь к пещере, Тидда даёт мне звонкую пощёчину, заставив меня отшатнуться в сторону. Щека горит пламенем. Затем она резко выхватывает мою руку. Я вижу её длинные чёрные когти, похожие на звериные. Женщина срывает с моей головы шарф и внимательно разглядывает волосы, крутя локоны, как будто они внезапно стали ценными для неё.

Я едва не кричу от ужаса и уже хочу прикрыться, как меня хватают крепкие мужские руки по обе стороны.

– Почему же ты не сказала, кем являешься, девочка? – спрашивает она меня.

А я молчу, замерев на месте.

– Ты дочь наших врагов. Тех, кто намеревался разрушить наш благородный мир. Тебе должно быть стыдно иметь такое родство.

Продолжаю молчать, в голове прикидывая разные варианты того, чем всё это может кончиться.

Либо моей смертью, либо…

Даже не знаю.

Тидда кивает самой себе, проводит по моей голове когтями, как будто намеревается вырвать мне кожу. Я пока не совершаю никаких движений, помня слова: «Нура нужна живой».

– Как думаешь, дитя, почему твои волосы окрасились в этот цвет? – спрашивает она меня, наконец убрав руку и с любопытствомвглядываясь мне в глаза. У неё они цветом походят на мёд, но белки желтоватые с тоненькими чёрными ниточками.