Книга Святые и Убийцы, страница 113 – Фэя Моран

Дарки ведёт связанного Керана к дальнему шатру и наставляет у входа двух крупных мужчин из числа Убийц малой группы. Потом обращается ко мне, поправляя на поясе свою флейту:

– Можешь зайти к нему, если хочешь. Но знай только, что он не в своём уме и вряд ли будет любезен.

– Я зайду, – говорю я. – Хочу видеть его.

Дарки понимающе кивает, а потом вручает мне небольшой шип со словами:

– Вообще он прочносвязан, я проверял. Выбраться не сможет, но всё же на всякий случай проткни его этим, если вдруг вырвется.

– Проткнуть?

– Но не сильно… – Увидев в моём взгляде волнение вперемешку со страхом, Дарки спешит объяснить: – Шип не смертелен. Он обмазан настоем, который при попадании в тело человека просто ненадолго его вырубит.

Я выдыхаю. Парень хлопает меня по плечу и удаляется, на ходу выкрикивая какие-то приказы своим друзьям. Медленно иду в сторону шатра с Кераном внутри. По пути пытаюсь придумать, что ему сказать, и вообще нужно ли что-то говорить, когда он одурманен и находится не в себе.

Вспоминаю его угрозы, лицо обдаёт жаром, в крови плещется страх. Я едва не падаю, когда добираюсь-таки до шатра, сжимая в руке шип за безопасный его край, раздвигаю ткань в сторону и вхожу внутрь. Здесь нет ничего, кроме стула, нескольких свечек и подноса, на котором стоит стакан с водой.

И Керан. Здесь есть ещё и Керан. Любовь моя, которую я так долго храню в своём сердце безответно.

Закрыв за собой тканью проход наружу, я делаю слишком резкий вдох, когда Керан поднимает на меня опущенный до этого взгляд. Его глаза яркие, оранжевые с золотым ободком, горящие при свете свечи и блестящие… Сейчас они полны ярости, совсем чуждого чувства по отношению ко мне. Он никогда не смотрел на меня так. А ещё в них есть чёрный ободок – действующий яд.

– Как здорово, что ты пришла, – говорит он, но в голосе больше злости, чем я когда-либо слышала даже при разговорах с Микаэлем. – Пришла освободить меня, верно?

– Керан, ты меня видишь? – спрашиваю я, и вопрос кажется глупым даже для меня самой, хотя смысл я вкладывала в него совсем иной.

Он слегка наклоняет голову набок. Его чёрные волосы, волосы цвета самой тёмной ночи Шиэнны, слегка спадают на его лицо вместе с белоснежными локонами, прикрывая частично глаза. Его руки связаны за спиной прочными толстыми верёвками. Но я боюсь подходить ближе.

– Я тебя вижу и слышу, но я с удовольствием бы убил тебя прямо тем же шипом, с которым ты явилась, и больше ни видел и не слышал бы.

Я опускаю голову и сглатываю. Слова порой ранят сильнее, чем мечи и копья, даже если и знаешь, что сказаны они были не всерьёз.

– Освободи меня, – приказывает Керан. – Чего ты хочешь за подобную услугу?

Бросив взгляд в его сторону, яловлю себя на мысли, что легко могу поддаться на его приказы. Могу с лёгкостью подчиниться его воле. Поэтому делаю шаг назад, стараюсь не слушать родного голоса, не слышать в нём Керана, которого люблю и ради которого всё могла бы сделать. Напоминаю себе о том, что он не тот, кого я знаю. Сейчасне тот.

– Ты хочешь быть Охотницей, – продолжает он, а меня шатает в сторону при этих словах. – Мы можем сделать тебя Охотницей. Только освободи меня.

– Нет, – отвечаю я, сделав над собой усилие. – Я тебя не освобожу, и никто из нас. Сперва мы тебя излечим.

Керан делает рывок вперёд, но верёвки удерживают его, равно как и стул, припаянный к полу. Я не двигаюсь с места, хотя сердце стучит так быстро, что готово умчаться прочь.