Книга (не) Пара Его Величества. Связанные судьбой, страница 111 – Марина Ружанская

Айданнор, ослепленный внезапно свалившейся милостью наследника, облегченно выдохнул. Он снова низко склонился и, не выпуская дочь из цепкой хватки, потащил ее прочь. Илари уходила, не поднимая головы, боясь вновь вызвать гнев мужчин.

Шэратан и Роксана наконец остались одни и медленно спустились по широким мраморным ступеням в сам сад. Особняк посла был выстроен с истинно атлантским размахом — помпезным, величественным, призванным демонстрировать мощь и богатство даже на чужой земле. Сад был разбит на террасах, спускающихся к самому морю. Наступил вечер, и слуги, словно светлячки, зажигали изящные стеклянные фонари, развешанные на деревьях и арках. Их мягкий свет смешивался с последними алыми лучами заката, отражавшимися в бескрайней, темнеющей глади моря внизу.

Они шли по песчаной дорожке молча. Толькоцикады нарушали тишину своим монотонным стрекотом.

— Решила играть в молчанку? — наконец нарушил он тишину.

Роксана остановилась, глядя куда-то в сторону моря, на огни кораблей вдали.

— Нет. Но разве я имею право заговорить с царственной особой без разрешения? Я просто веду себя соответственно твоему статусу, не так ли? Как Илари, дочь Айданнора, и другие девушки… — Она повернулась к нему, и в ее глазах плясали отражения далеких огней и холодная насмешка. — Как вообще с таким отношением к женщинам твоя сестра стала регентом? Разве это возможно?

— Она управляет от моего имени, а не от своего, — холодно пояснил Шэр. — Чтобы не передавать власть другому дому, Айлисс поддержали священники. Слово Верховного жреца оказалось весомее старых традиций.

— Понятно… Что ж, значит, и мне тоже придется учиться «покорности и послушанию», чтобы не выглядеть «разнузданной» римлянкой с дурными привычками.

— Роксана, прекрати! — в его голосе зазвучало искреннее раздражение. — Ты сама прекрасно знаешь, что все это не имеет к тебе никакого отношения.

— Почему?.. Потому что мы женаты? — она язвительно рассмеялась, и этот звук резанул его по сердцу. — И что это меняет? Я не перестала быть женщиной. И не стала вдруг равной, раз даже не удостоилась чести узнать правду о тебе. Но, знаешь, я все эти дни думала над тем, что произошло, и поняла одну вещь… Я тебе благодарна.

Он нахмурился, ощущая подвох, ища в ее словах скрытый, второй смысл. И недоуменно развел руками.

— Ты иногда просто невозможна. Я не успеваю за ходом твоей мысли.

— Все очень просто. Без тебя нас бы уже давно не было в живых, — ее голос внезапно стал тихим и серьезным. — Мы бы или утонули в том потопе в горах, или погибли от рук некроманта. А может, даже не смогли покинуть Рим, получив в сердце один из тех отравленных дротиков наемного убийцы. И без тебя… у меня не было бы Брини.

Он замер, пораженный этим неожиданным признанием. В ее словах не было лести, лишь горькое, трезвое принятие фактов.

— Но ты все равно злишься? — тихо спросил он.

— Уже нет, — пожала она плечами, снова отводя взгляд к морю. — Я… приспосабливаюсь.

Что? Так вот как она это называет? Это ледяное молчание, отчуждение и сарказм — всего лишь попытка приспособиться?

— Вот только меня это злит!

Рывком он притянулее к себе, прижав спиной к прохладной мраморной колонне, не оставляя пространства для побега. Его руки сомкнулись на ее плечах, и он склонился так близко, что его губы почти касались ее губ, а дыхание смешалось с ее прерывитым, взволнованным дыханием. Он едва сдерживал себя, чтобы не начать целовать ее тут же, с яростью и всем желанием, которое сжигало изнутри.