Книга (не) Пара Его Величества. Связанные судьбой, страница 10 – Марина Ружанская

— Не уверена… — честно выдохнула я, сжимая руки под столом. — Но если есть хоть малейший шанс отменить это… то сначала нужно попробовать, прежде чем рассказывать другим… И я это не из-за тебя. Не потому, что это ты... а вообще…

О, боги! С каждым словом я будто закапывала себя еще глубже.

Шэр смотрел на меня несколько долгих секунд. Его лицо оставалось непроницаемым. Потом он медленно, почти незаметно кивнул.

— Попробуй, — произнес он спокойно. Как будто он уже знал итог. И заранее считал эту попытку обреченной.

После завтрака мы двинулись к пасеке Саймона. Воздух Эрина был влажным и прохладным, пах хвоей и луговыми цветами.

Марк шагал впереди, он жестикулировал, обращаясь больше к пространству, чем к нам конкретно:

— Чернокнижник двадцать лет прятался, экспериментировал… Должно же что-то остаться! Дневники, артефакты, какие-то заметки.

Шэр шел рядом со мной, чуть сзади. Он молчал большую часть пути, но на реплику Марка отозвался своим низким, спокойным голосом:

— Если он хотел быть тенью, то вряд ли стал бы разбрасывать черномагические безделушки по двору. Или вести дневник с пометкой «План по убийству молодоженов». Он был безумен, но не глуп.

Я молчала. Мысли путались. Проклятая татуировка под рукавом пульсировала в такт шагам, напоминая о вчерашней ночи. О тепле его тела, о его руке на моей щеке… и о его словах утром: «Попробуй».

Разрушенный дом Саймона предстал перед нами как мрачная иллюстрация его собственной судьбы. То, что не было обращено в прах его же заклятием старения, довершили мы и Годраш. Остатки стен чернели, словно обугленные, крыша провалилась внутрь.

Мы молча осмотрели руины.

Подвал оказался завален, сарай пуст. Ни дневников, ни артефактов, ни намека на лабораторию безумца. Даже следов сильной магии Марк не уловил: все было сожжено или рассеяно в момент смерти некроманта.

Разочарование повисло в воздухе.

— Ничего, — констатировал Марк, вытирая пот со лба. — Абсолютно ничего.

— Ага, еще и золотую статую хвостатые утянули, — хмыкнул Годраш. — Я же говорил, вам дурням, надо было пилить, пока не поздно. А теперича тут что? Одна вонь.

— Кстати, да. Пахнет… — прошептала вдруг Сильвия. — Пахнет смертью.

Мы стояли на краю того, что раньше было пасекой, среди покосившихся, но уцелевших кое-где ульев. Пчел не было. Они разлетелись или погибли вместе с хозяином.

Марк махнул рукой, не оборачиваясь: — Это дом некроманта, Силь. Здесь везде пахнет смертью.

— Кстати, нет, — возразила девушка. Ее голубые глаза стали острыми, сосредоточенными. — Саймон был очень осторожен. Здесь на каждом шагу оборотни. Если бы он оставил что-то… сильно пахнущее смертью на виду, его бы давно нашли.

Она сделала несколько неуверенных шагов вперед, остановилась, задумчиво оглядываясь. Потом ее взгляд упал на ряд ульеву дальнего забора, почти не пострадавших. Она направилась к ним.

— Кажется… здесь.

— В улье? — нахмурился Марк, но все же пошел следом. — Серьезно?

— Но если подумать… — я подхватила мысль. — Это гениально. Бешеная энергия жизни, гудение, движение… Это идеальная маскировка. Она может заглушить даже самый сильный фон смерти.

Мы подошли к ульям, на которые указала Сильвия. Годраш, без лишних церемоний, грубо сдернул крышку с первого. Внутри оказались липкие соты и мертвые пчелы. Со вторым было то же самое.