Книга Демоны в моей Кровати, страница 41 – Бритт Эндрюс

В глазах пылал гнев. Но я же не лжец. Почему он так злится?!

— Так объясни, Николай: почему твой сын уверен, что это его работа, если ты сказал нам, что это твой дизайн?

Чёрт. У меня отвисла челюсть. Он сказал им… что сделал его сам?

— Этот кинжал — произведение искусства, — продолжил солдат. — Если это ты лжёшь, значит, ты вовсе не лучший кузнец Кьялты. Им является твой сын. Ему что, одиннадцать? С другой стороны, если врёт он, выходит, что ты не способен справиться со своим одиннадцатилетним ребёнком.

Обе ситуации — проблема. Король Тэйн не терпит осложнений в столице. Я не знал, что сказать. Что сделать.

— Очевидно, мальчишка врёт, — заявил отец. — Он стал проблемным после смерти матери.

Я попытался отступить в тень, исчезнуть, стать невидимым. Хоть кем-то, кем угодно — лишь бы не собой.

— Хмм. Думаю, мы заберём кинжал и позволим Его Величеству оценить работу. Если он впечатлится — мы вернёмся. А ты… приведи сына в порядок.

Отец кивнул:

— Такого больше не повторится. Передайте королю наше почтение.

Солдаты ушли, не сказав больше ни слова, забравмой кинжал. Я стоял, не в силах двинуться. О боги, никогда в жизни мне так не хотелось бежать прочь. Но я остался — как прибитый к земле — рядом с отцом. Мы молча смотрели, как солдаты расправляют крылья и взмывают в небо.

— Что я сказал, Миша?

— Я не знал, что они здесь! Честно, я....

Моя голова резко дёрнулась в сторону, и тело последовало за ней — тыльная сторона его ладони со всей силы ударила меня по щеке. Глаза мгновенно наполнились слезами, но я заставил их не упасть. Если заплачу — будет хуже.

— У тебя есть проблема, Миша. Ты слишком. Много. Пиздишь.

Его ботинок впился мне в живот, и я вскрикнул, скрутившись пополам.

— И мы ЭТУ проблему решим. Чтобы в следующий раз, когда судьба постучит в дверь, ты НЕ СМОГ ВСЁ МНЕ ЗАПОРОТЬ! — взревел он, его глаза вспыхнули оранжевым.

— Папа… пожалуйста… — прохрипел я, пытаясь вдохнуть.

Он схватил меня за лодыжку, и я почувствовал, как меня тянут по снегу к дверям, встроенным в землю.

К бункеру.

Я не хотел туда спускаться.

— Нет, пожалуйста! Прости! Я буду лучше! Я обещаю! ПРОШУ!

Он меня даже не слышал.

Одной рукой он сорвал дверцы с петель и распахнул их — я покатился вниз по деревянной лестнице и ударился о промёрзший земляной пол. Когда я поднял голову, его силуэт стоял на фоне багряного заката. Без единого слова он хлопнул дверями. И тьма сомкнулась надо мной.

— ПАПА!!!

Рычание вырвалось у меня из груди, и я оттолкнул воспоминание, будто горячий уголь. Я начал собирать инструменты. Мне нужно было что-то сделать.

Что-то создать.

Что-то порезать.

Выплеснуть ярость — только бы заглушить эхо прошлого, которое, казалось, никогда не оставит меня в покое.

Групповухa и убийство.

Да, звучит как ещё один обычный выходной — вот только сейчас я смотрел в лицо уёбка, которому недолго осталось жить. И виноват в этом он сам — потому что оказался крысой, да ещё и ебанутой.

— Я КЛЯНУСЬ, БЛЯДЬ, Я НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЛ! — завизжал Фрэнк, весь в поту, как свинья на бойне.

Эш поднял болторез.

— Да, видишь ли… мы знаем, что ты делал, Фрэнк.

— И мало того, что мы точно знаем, что это был ты… ты ещё и лапы протянул к моему Кролику.

Талон вздохнул. — За одно это мне придётся забрать твои руки, Фрэнк.

— Что такое “Кролик”?! Я не знал, что трогаю что-то твоё, Тал!