Книга Демоны в моей Кровати, страница 40 – Бритт Эндрюс

Мой отец был лучшим кузнецом в деревне,и я стал его подмастерьем, как только смог поднять молот. Только здесь, в этом сарае, он хоть немного признавал мою полезность. Только здесь он вел себя так, будто я не полный бесполезный мусор.

Он учил меня всему — каждой технике, каждому приёму, нужному, чтобы создавать лучшие клинки в Бэсмете.

— Говорят, монархия хочет нанять нового королевского кузнеца, — пробормотал он, рассматривая широкий меч, что был в работе. — Чтобы ковать новое оружие для армии.

— Но ты же ненавидишь монархию, — сказал я, беря в руки кинжал, который сам ковал.

Он фыркнул:

— Не так сильно, как я ненавижу жить в этой грёбаной конуре. Это может быть моим билетом отсюда. Моё имя и так известно по всему царству.

Я заметил, что он сказал "моим билетом". Не "нашим".

Но спорить я не смел — вспышки его ярости были непредсказуемы, и я не хотел снова получить.

— Думаешь, они приедут сюда? — спросил я.

— Если информация верная, они уже в пути. И когда приедут…

Он обрушил молот на раскалённую сталь.

— Ты будешь вести себя идеально. Понял меня? Я не позволю тебе всё испортить.

— Понимаю.

— Хорошо. Потому что, Миша… если ты всё испортишь — я устрою тебе ад наяву.

Как будто я не жил в аду последние годы…

Но я ему верил. Я всегда верил.

Шли два дня без происшествий. Я ушёл в лес играть с дракончиком и был счастлив, что он всё ещё у меня. Солнце уже клонилось к закату, и я, пробираясь через сугробы, возвращался к мастерской.

Когда я вышел из леса, отец стоял в дверях мастерской, держа мой кинжал — тот, что я закончил этим утром.

Он вышел лучше, чем я мечтал. Изогнутый, как волны на побережье, где я когда-то был с матерью, пока она ещё была жива. Рукоять с острыми выступами — под пальцы, чтобы кулак демона становился продолжением клинка. Я хотел сделать второй — пару.

Отец поднял клинок, изучая его. Я сглотнул — если он найдет хоть малейший недостаток, прощай дракончик.

Боги. Он ненавидит?

— Отец! — крикнул я, бегя через снег.

Он поднял взгляд, и странное выражение мелькнуло на его лице — мгновение, и он покачал головой.

О нет.

— Я закончил кинжал утром! — затараторил я. — Только чуть-чуть вышел отдохнуть. Я сейчас же начну второй. Простите!

Слова выпрыгивали так быстро, что я сам удивился, что они вообще были внятны.

Но онуслышал. И не только он — солдаты королевской армии, которые осматривали нашу мастерскую, услышали тоже.

Один из солдат вышел из сарая и указал на мой клинок:

— Эй, парень.

Он смотрел прямо на меня.

— Ты сделал это?

Я глубоко вдохнул, тяжело сглатывая. Я чувствовал, как отец сверлит меня взглядом, но смотреть на него я не смел.

— Да, сэр, — ответил я честно, голос дрожал от страха.

Вперёд шагнул ещё один солдат, скрестив руки на груди.

— Николай, — сказал он, обращаясь к моему отцу. — Корона не терпит лжецов.

Мои губы приоткрылись, но отец перебил меня:

— У мальчишки богатое воображение. Уверяю вас, он будет наказан должным образом.

Страх захлестнул меня. Я не хотел потерять игрушку! Я посмотрел на солдат и отчаянно взмахнул руками:

— Зачем мне врать, что я сделал этот кинжал?! Я часами придумывал дизайн, обжёг восемь пальцев и часть ладони! Вот, я даже поставил на нем свои инициалы!

Лицо отца покраснело так сильно, что я испугался — он сейчас взорвётся. Солдат протянул руку, требуя оружие, и отец с явной неохотой отдал его. Группа принялась осматривать клинок, а я украдкой смотрел на отца. Его рога медленно росли, а палец у губ требовал тишины.