Книга Какао, Клаусы и контракты, страница 48 – Ава Торн

— В прошлом году, — тихо добавил Таймур, — у нас была сделка. Все три основных подвида согласились на единый список требований. Улучшенные протоколы безопасности, периоды отдыха, компенсации за травмы. Это было не всё, чего хотел каждый, но это был прогресс. Настоящий прогресс.

— Что случилось?

— Алекси случился, — челюсть Таймура сжалась. — За три дня до того, как мы должны были выступить перед Йольниром, он вывел из соглашения весь свой клан. Сказал, что сделка недостаточно далеко заходит в решении физического насилия над его людьми. Что мы продаём их ради мелких уступок.

— А вы так делали? — осторожно спросила я.

Кэнай на мгновение замолчал.

— Думаю, нет. Но я понимаю, почему он так это воспринял. Олени Пири и сибирское стадо — мы сталкиваемся с другими формами эксплуатации. Магическое истощение, переутомление, опасные маршруты. Но правда в том, что нам платят лучше. Их работа считается менее специализированной — физический труд. А некоторые из их надсмотрщиков… жестоки. Намеренно.

— Жестоки — это как?

— Словесные унижения. Невыполнимые нормы. Назначение самой тяжёлой, унизительной работы оборотням, о которых они знают,что те уже травмированы. — Голос Кэная напрягся. — Прошлой зимой был инцидент. Финский олень рухнул, перетаскивая припасы в канун Рождества. Его надсмотрщик заставил его продолжать, сказал, что тот симулирует. В итоге оказалось — три треснувших ребра и внутреннее кровотечение.

Меня замутило.

— Это нападение. Как минимум преступная халатность.

— В человеческом мире — да, — Таймур покачал головой. — На Северном полюсе? Надсмотрщик получил устное предупреждение. Оборотня отметили как «ненадёжного» в личном деле — а это значит, что теперь ему назначают ещё более тяжёлую работу.

— И Алекси видел, как с его людьми так обращаются, пока вы вели переговоры о более длинных перерывах, — медленно сказала я, и понимание накрыло меня. — Неудивительно, что он ушёл.

Таймур резко посмотрел на меня.

— Мы пытались создать что-то устойчивое. Нельзя требовать всё и сразу и ожидать...

— Я знаю, — перебила я, протягивая руку и сжимая его ладонь. — Я вела достаточно профсоюзных переговоров, чтобы понимать стратегию. Пошаговые изменения, наращивание импульса, не перегибать палку. Но, Таймур… если бы мой народ систематически подвергался насилию, пока я сидела за столом переговоров и просила увеличить обеденный перерыв, я бы тоже всё сожгла к чертям.

В комнате повисла тишина. Рука Кэная снова начала медленно двигаться у меня на плече.

— И что случилось после того, как Алекси вышел из соглашения? — спросила я.

— Всё рухнуло, — ответил Кэнай. — Без финских лесных оленей у нас не было численного веса, чтобы Йольнир воспринимал нас всерьёз. Олени Пири и сибирское стадо вернулись к своим отдельным претензиям. Ещё один год был потерян.

— А Алекси?

— Вернулся к тому, чтобы воевать по-своему, — голос Таймура был предельно сдержан. — Что в основном означает физические стычки с надсмотрщиками и ещё большие проблемы для всех.

Я обдумывала услышанное, прокручивая динамику конфликта.

— Он вам не доверяет.

— Нет, — признал Кэнай, крепче обнимая меня. — Так что нам делать? Мы не можем объединить кланы без него. Но и решить все проблемы одновременно мы тоже не можем — иначе перегнём палку и не добьёмся ничего.