Книга Какао, Клаусы и контракты, страница 35 – Ава Торн

Я продолжал тереться о неё, пока мой язык ласкал плотный бутон её соска. Я водил по нему взад-вперёд, а затем втянул его целиком в рот, сильно. Сладкие стоны, которые она издавала, говорили мне всё, что нужно. Я мягко прикусил, пока её спина не выгнулась дугой, затем стал покрывать поцелуями всё вокруг, оставляя за собой дорожку красных следов. Я хотел, чтобы она была вся в них. Хотел, чтобы каждый дюйм её тела был помечен как мой.

— Кэнай, пожалуйста… мне больно.

— Говори словами, Сильви. Я дам тебе всё, что тебе нужно.

— Нужен ты… внутри… — её дыхание рвало слова, и, если честно, я тоже больше не мог ждать.

Я раздвинул её бёдра коленом, и она легко подчинилась. Я опёрся на одно предплечье и направил себя к её входу. Её бёдра поднялись навстречу мне — отчаянно. Но я не двигался, как бы сильно ни хотел. Вместо этого я поцеловал её — мягко, спрашивая, — пока её губы не разомкнулись и она не впустила меня.

Пока её язык перекатывался с моим, я вошёл в неё одним медленным, глубоким толчком. Я пытался запомнить её идеальный стон, то, как ощущалось, когда её бархатный жар растягивался вокруг меня, сжимая меня крепко.

Но гон, который я так долго сдерживал, прорвал последние остатки контроля. Я резко отдёрнул бёдра и снова вбился в неё — и она выкрикнула моё имя.

— Вот так. Перестань думать. Просто чувствуй, что я с тобой делаю, — хрипло прошептал я ей на ухо, и моя хорошая омега подчинилась. Я видел, как она рассыпается, опуская ту стену, которую держала с нашей первой встречи, и это почти лишило контроля и меня.

С каждым толчком моих бёдер в неё она издавала самые прекрасные звуки, двигаясь со мной, принимая меня всё глубже.

Её руки поднялись и обхватили моё лицо — этот жест был таким нежным, что у меня сжалось в груди. Наши взгляды встретились, и в этот миг я увидел всё — страх, через который она переступала, доверие, которое предлагала вопреки каждому инстинкту, кричащему ей защищаться, обнажённую уязвимость того, кто позволяет увидеть себя полностью сломанной и открытой.

— Я вижу тебя, — прошептал я, прижав лоб к её лбу, продолжая двигаться в ней. — Я вижу тебя всю, Сильви. Каждую твою гениальную, упрямую, прекрасную часть. И я никуда не уйду.

Слеза скользнула по её щеке, и она притянуламеня к поцелую со вкусом корицы и первого зимнего снега. И, боги, помогите мне — я падал в неё так же сильно и глубоко, зная, что после этого момента ничто уже не будет прежним.

Её тело начало трепетать вокруг меня, ногти впились мне в плечи.

— Я чувствую, что ты близко. Я держу тебя. Обещаю, я держу тебя.

Она качнула бёдрами, и я просунул руку между нашими телами, сжимая пальцами её клитор.

Вот. Именно здесь. То место, которое заставляло её забыть о страхе. Которое заставляло её выгибаться ко мне, а не отстраняться.

Моя омега. Моя — чтобы защищать. Моя — чтобы доставлять удовольствие. Моя, чтобы...

Стоп. Блядь.

Она была идеальна, и я почувствовал, как начинает набухать мой узел, каждая часть меня хотела заявить на неё право, запечатать эту связь, что звала меня громче собственного бешено колотящегося сердца. Но я отступил, делая толчки мельче. Она заскулила.

— Что ты делаешь? — в её голосе была такая нужда и отчаяние, что мне хотелось вбиться в неё, завязать узел и больше никогда не отпускать.