Книга Безумные Альфы, страница 21 – Ленор Роузвуд

Да и это был всего лишь раз.

Раз… или?..

Воспоминание о руках Чумы — грубых, требовательных — это пробирает меня дрожью. Я ёрзаю в кресле, пытаясь согнать внезапно нахлынувший жар.

Чёрт. Сейчас явно не время думать об этом.

Валек замирает у двери, рука на ручке.

— Это значит оставить Айви одну с… — Он обрывает фразу, но мы все знаем, о чём он.

С Призраком.

Здоровяк стоит в углу, руки скрещены на огромной груди, нижняя часть лица спрятана за противогазом — ни черта не разберёшь. Но напряжение от него идёт волной, будто от натянутой до предела струны. Глухая, удерживаемая ярость кипит под поверхностью — как всегда.

— Ты тоже остаёшься, — говорит мне Тэйн тоном, не допускающим возражений. — Ты не то чтобы незаметный.

Я раскрываю рот, чтобы возмутиться, но захлопываю его обратно. Чёрт бы его побрал, но он прав. В прошлый раз, когда я сунулся на подпольный рынок, я перебрал спиртного и шлёпнул по заднице альфу — мафиози. Нас чуть всех не угробил. Хотя, честно? Стоило того. Ублюдок уже почти лапал официантку, а выражение его лица, когда он понял, что игра перевернулась, была бесценно.

Скорее всего, за мою голову теперь там даже награда висит. Да и подземный рынок — это всё, что осталось от бывшего общества во Внешних Землях.

Кроме того, если я останусь, у меня будет большевремени с Айви. Может, удастся её немного развеселить, разговорить. Она в последнее время такая далёкая, такая замкнутая. Будто уходит внутрь себя, отдаляясь от всех нас.

— Купите ей что-нибудь на рынке, — говорю я, наклоняясь вперёд и опираясь локтями о стол. — Что-нибудь, что заставит её улыбнуться. Вы, блядь, вообще заметили, какая она стала отстранённая?

Чума кивает, его маска чуть клонится вниз.

— Заметил, — отвечает он, голос приглушённый, но в нём легко считывается тревога. — Она отстраняется от всех нас.

У меня внутри стягивается узел. Значит, это не только мне кажется. Я пытался убедить себя, что накручиваю, что Айви просто нужно время привыкнуть. Но раз уж Чума это подтверждает — дело серьёзное.

— Она почти не выходит из комнаты, — бурчу я, проводя рукой по волосам. — А когда выходит, такое чувство будто… её нет. Просто ходит по инерции.

В памяти всплывает её пустой взгляд, когда она вчера прошла мимо меня в коридоре. Как будто она смотрела сквозь меня. Её красивые зелёно-голубые глаза были тусклыми, безжизненными. Ничего общего с той яростной омегой, что дралась с нами изо всех сил, когда мы впервые её привезли.

Будто она что-то замышляет. Выжидает.

Или… жалеет о том, что произошло между нами.

— Её прошлое всё ещё покрыто мраком, — произносит Тэйн, лоб хмурится сильнее. — Мы толком не знаем, что она пережила в Центре Перевоспитания.

— И пока не узнаем, мы не сможем ей помочь, — соглашается Чума, голос тяжёлый, почти виноватый.

Тэйн долго молчит, взгляд уходит куда-то вдалеке. Потом он выдыхает — устало, тяжело, будто из самых глубин груди.

— Раз уж я всё равно еду в столицу, загляну в Центр, — говорит он. — Посмотрю, что можно вытащить.

Меня накрывает волна ярости при одной мысли об этом месте и о том, что Айви там пережила. Я видел его всего раз, когда мы проезжали мимо в городе. Снаружи он выглядел куда лучше любого строения во Внешних Землях. Да и лучше большинства в самой столице.

Но не все тюрьмы очевидны. Даже представить не могу, что она там пережила — запертая, одинокая, на милости этих ебанутых ублюдков.