Книга Она и зверь. Том 2, страница 26 – Maginot

– Ваше высочество, отчего вы расстроились?

Ее тихий голос пробился сквозь пелену его смятения. Териод ощутил, как ее вопрос начал смягчать холод внутри него, но тут же одернул себя: как жаль придавать значение подобным мелочам. С легкой иронией он ответил:

– С чего бы мне расстраиваться?

– Тогда почему вы так внезапно ушли?

– Вчера вы меня не остановили. Почему же это заинтересовало вас сейчас?

Астина знала, что он прав. Ей следовало задать этот вопрос еще вчера, до того как Териод провел ночь в своем кабинете, терзая себя и дворецкого нелепыми мыслями. До того, как он увидел гамак в саду и невольно обрадовался тому, что Астина запомнила его слова, а затем не мог перестать корить себя за эту слабость.

– Я думала, вы вернё… – тихо начала она.

Териод, не дав ей договорить, резко спросил:

– Поэтому ждали? Вы ждали меня?

В саду вновь повисло напряженное молчание. Астина не хотела лгать, но и правда, казалось, лишь ранила бы его. Она его не ждала, и эта простая истина заставила Териода горько усмехнуться. В его улыбке промелькнула несвойственная ему дерзость, будто на миг он отбросил всю свою сдержанность и стал строптивым подростком.

– Конечно, не ждали.

На этом разговор прервался, оставив между ними лишь давящую тишину. Астина смотрела, как Териод выбирается из гамака. Она не могла понять, что вызвало эту перемену в эрцгерцоге. Ей хотелось верить, что его смятение лишь отголоски его странной природы, последствие превращений из чудовища в человека. Но мысль, что причиной могла быть она сама, казалась ей слишком далекой.

– Я не понимаю, отчего вы так себя ведете, – наконец сказала она, но Териод уже отвернулся и шагнул к выходу из сада.

Недоумение Астины вновь всколыхнуло воспоминания о вчерашней ночи, и сердце Териода отозвалось болью. Отчего же эрцгерцогиня, столь проницательная во всем, что не касалось самого эрцгерцога, не замечала его одиночества? Этот вопрос терзал его, хоть Териод и знал ответ. Астина не имела ни малейшего желания погружаться в его переживания. Териод обернулся к ней, и ледяной блеск ее глаз подтолкнул его к откровенности.

– Меня расстраивает, что моя жена не интересуется мной. – Слова сорвались с губ неожиданно даже для него самого.

Астина застыла с широко распахнутыми глазами.

– Вам нужно внимание? – переспросила она растерянно.

Услышав это из ее уст, Териод ощутил, как что-то болезненно сжалось в груди. Он жаждал, чтобы она поняла его, чтобы разглядела тьму, тянувшую его на дно. Но вместо этого каждое ее слово лишь углубляло пропасть между ними.

– Вам хочетсязнать?

– Да.

– Попробуйте ответить чуть более искренне, – бросил он, отчаянно пытаясь пробить ее броню.

– Мне интересно, отчего ваше высочество так себя ведет, – послушно сказала она.

Астина не понимала, зачем ему нужно ее внимание, но затянувшийся конфликт с эрцгерцогом грозил обернуться катастрофой. Ей не хотелось и дальше блуждать в догадках, пытаясь понять причину перепадов его настроения. Это было бы слишком утомительно.

Териод уловил механическую вежливость в ее словах, и гнев вспыхнул внутри него с новой силой. Ее попытка изобразить заинтересованность ранила больнее откровенного равнодушия.

– Наверное, я слишком мелочен, – процедил он, поворачиваясь к выходу.

Губы его искривились в горькой усмешке. Когда-то он принял как данность ее намерение покинуть Аталленту, как только проклятие спадет. Но время меняло все, и теперь это решение стало ему не по душе. У Астины не было веских причин уходить. Их брак держался на политическом расчете, лишенном страсти, но таковы были почти все дворянские союзы. Любовь в подобных альянсах считалась роскошью, недостижимым идеалом.