Книга Стая Воронов, страница 85 – Дж. Си. МакКензи

— Отнеси это за десятый столик, а затем мы обсудим нюансы английского языка.

— Сопляк.

Она вытащила тарелки из проходного служебного окошка и передала их паре в углу. Жар от белых тарелок обжёг царапины на её руках от потасовки «Рейвен против лесной подстилки», а мышцы ног всё ещё болели от долгого бега.

К счастью, пара перестала спорить о том, из-за чего они ссорились, и теперь сидела в напряженном, горьком молчании.

В закусочную вошла группа женщин, их высокие возбуждённые голоса смешивались с раздражающим колокольчиком на двери. Они заняли одну из кабинок, не прерывая разговора. Их уложенные волосы роскошно сияли при искусственном освещении. Рейвен изменила курс, чтобы доставить меню за столик. Укол ревности к их дружбе и беззаботной прогулке пронзил сердце Рейвен.

Блондинка с ярко-голубыми глазами и идеально очерчёнными бровями посмотрела на неё снизу вверх.

— Я веган.

Голова Рейвен дёрнулась назад, и фирменные блюда, о которых она собиралась им рассказать, убрались с её языка.

— О, хорошо.

— Что вы мне посоветуете?

Не кушать здесь?

У Рейвен не было проблем с веганами на личном уровне, и она уважала их выбор, но как официантке, веганы, как правило, доставляли дополнительную боль в заднице, в которой она не нуждалась и не хотела. Она сочувствовала трудностям, с которыми они сталкивались, пытаясь поесть вне дома, но даже если они не делали заказов вне меню или не сильно модифицировали существующие блюда, многие веганы настаивали на том, чтобы сидеть подальше от клиентов, которые потребляли «туши животных». Они также заботились о том, чтобы их компания, сервер и все остальные в радиусе трёх футов знали об их превосходном жизненном выборе.

Веганка продолжала хлопать длинными ресницами, глядя на Рейвен.

— Эм… у нас есть немного латука? Я имею в виду, салат. — Рейвен сжала ручку в руке. Она застонала внутри. Она отстой в этом. Она давно достигла вершины своей служебной карьеры, когда забота и потребность зарабатывать деньги намного превзошли её гордость и презрение к широкой публике. С тех пор она катилась под откос, имея всё меньше и меньше деликатности.

Веганка закатила глаза.

— У вас есть отдельные фритюрницы?

— Жир у нас во фритюрницезагрязнён продуктами животного происхождения.

Она отпрянула. Её друзья вздрогнули.

— Вы знаете, что одну из ваших фритюрниц можно использовать только для продуктов на растительной основе, верно?

Рейвен сдержала слова, которые хотела сказать — ты же знаешь, что это закусочная с жирными ложками, круглосуточная, верно? Вместо этого она заставила себя улыбнуться, повторила свою мысленную мантру «будь милой» и сказала:

— Мы подаём преимущественно еду в стиле пабов и обслуживаем более плотоядных членов общества. Всё может пойти проще, если вы просто скажете мне, чего вы хотите, и я найду способ принести вам это.

Нос и рот женщины сморщились, и она без слов открыла меню, держа его достаточно высоко, чтобы закрыть лицо.

— Могу я предложить кому-нибудь из вас что-нибудь выпить для начала?

Если кому-то сейчас и требовался прохладительный напиток, так это Рейвен.

— Эм.

Одна из посетительниц-брюнеток взглянула на своих немых друзей.

— Я думаю, что сначала мы взглянем на меню.

— Конечно.

Рейвен сохранила свою фальшивую улыбку и приказала ногам унести её подальше от женщин. Они планировали свалить. Рейвен знала, что у клиентов бывает такой беглый взгляд, когда они хотят уйти, но у них не хватало смелости сказать официанту, что они планируют поесть в другом месте.