Книга Наставница для наследника престола, страница 127 – Елена Романова

— Не имею понятия. Десять? Да, кажется так.

Она любуется портретом юного короля, а Аарон делает два запретных шага, оказываясь за ее спиной. Так близко, что едва не прижимается к ней всем телом.

— Неялин?

— М? — она слегка вздрагивает.

— Я позвал вас сюда не для этого. Мне передали ваше письмо, — его голос звенит он напряжения, — а теперь послушайте внимательно. Ваш дар принадлежит короне, и только мне решать, как им распорядиться. Я разрешаю вам исцелять детей не старше десяти лет, которые смертельно больны. И вам не нужно ездить по всему Равендорму. Я дам распоряжения в лекарскую школу.

— Милорд, — упрямо начинает она, — почему вы не позволите мне лечить всех?

— Потому что невозможно вылечить всех, Неялин.

Она сердится.

— Но я смогу.

— А я вам запрещаю, — говорит он. — И уясните одно. Я не намерен с вами спорить. Вы делаете так, как я приказываю. Иначе не будет.

— Ясно, — ее голос становится холоден и глух.

И больше она ничего не говорит, а лучше бы говорила. Болтала о чем-то, обсуждала чертовы портреты. А лучше — находилась в его объятиях, в теплых, заботливых.

— Я могу быть свободна?

— Нет. Хочу, чтобы вы пояснили мне еще кое-что, леди, — он облизывает губы, склоняется над ней, ощущая одуряющий запах ее волос. — Какого черта вы ночами слоняетесь по мужским спальням? Да еще с таким энтузиазмом?

Она с шумом втягивает воздух.

— Вам уже успели доложить… И кто вам рассказал? Нил?

— Не будьте наивны.

Аарон с трудом отшатывается, достает портсигар и смотрит на косые капли дождя за округлым балконом.

— Среди наставников высока конкуренция. Пока Кайл взрослеет, они будут биться за его внимание. Эта грызня поможет королюпонять, на кого он сможет опереться, а на кого нет. Стравливать их — традиционные игры знати. Весь двор наблюдает за этим. И за вами.

— Николас едва не погиб.

— Называете его по имени? — Аарон ухватывает сигару губами, но не спешит закуривать. — Вы же не собираетесь влюбиться в него? Или он всколыхнул в вас воспоминания о муже? Тот тоже не пропускал ни одной юбки.

— Ваша светлость, я помогла лорду Варлосу только потому, что не могла позволить ему умереть. Как вы это представляете? Я должна видеть страдания другого человека и остаться бесстрастной?

— Да. И вы должны этому научиться, иначе вам конец. Быть хорошей для всех не получится.

— Лучше быть хорошей, чем таким…

Ее слова обрываются. Она, вероятно, на секунду забывается, но тотчас исправляется:

— Простите!

— Нет уж, договорите, Неялин. Таким — каким?

— Жестоким.

Аарон пожевывает сигару. Рот наполняется вкусом табака и горечи.

— По-другому не бывает, Неялин, — отвечает он. — Или надо со всеми нянчиться? С вами, например, я это делаю постоянно. А вы вечно норовите сделать по-своему, а не так, как надо.

— Я — не ребенок, лорд Элгарион, — отрезает она. — Не нужно меня отчитывать. И я вижу, что происходит. А вы неужели не замечаете, что погрязли в этом своем невыносимом желании играть другими, как фигурками на шахматной доске? Случись фигурке сделать неверный ход, вы норовите заменить ее на другую. Посмотрите же вокруг! Вы думаете, что защищаете Кайла, учите его, заботитесь? Да вы душите его! Ваше чертово расписание… все эти ритуалы… безумные тренировки — это тюрьма! Вы просто тюремщик в руках которого только кнут. Это ваша забота? Ваша любовь? Способны ли вы, вообще, любить кого-то? Или вам важен только долг… чертов долг и ничего больше?