Онлайн книга «Огонь в его поцелуе»
|
И тогда, не отводя взора, я смотрю прямо в этот глаз, величиной с тарелку, наблюдая, как черный вихрь, кружащийся в нем, меняется на золотой и снова на черный. Пялится на меня. Обдумывает. — Если уж собрался меня сожрать, давай, сделай уже, — шепчу я. — Потому что в противном случае я описаюсь от ужаса, и тогда будет не так вкусно. Хотя не понимаю, зачем я тебя об этом предупреждаю. Глаз вспыхивает золотом, и тут дракон снова сосредотачивает свое внимание только на мне. Это может показаться странным, но у меня такое ощущение, что он меня понимает. Что, в принципе, и должно быть, раз Клаудия встречается с одним из них. Она говорила, что они меняют форму. Еще она говорила, что ее дракон был заинтересован в спаривании. Меня бросает в дрожь. В этот момент я не могу себе представить ничего более ужасающего. Меня снова охватывает ужас. Надеюсь, он был в своей человеческой форме, когда они с Клаудией…. когда они… Не-а, не могу себе этого представить. Глаз опять становится черным, и дракон, отклонившись назад, поднимает голову. О, Господи! Боже мой! Ну вот и все. У меня во рту пересыхает, и я пялюсь вверх, не в силах пошевелиться. Но голова лишь двигается из стороны в сторону, почти волнообразно покачиваясь туда-сюда. Он не мотает головой в попытке со мной общаться. Я… я понятия не имею, какого хрена он делает, и это так же пугающе, как и все остальное. Покуда я смотрю, он разевает пасть, оскалив зазубренные зубы, а затем принимается щелкать челюстями, хватая воздух, прямо как динозавр в одном из фильмов, которые я обожала в детстве. Теперь мне это уже не нравится. На меня накатывает волна запаха сажи, смешанной со странным пряным запахом. Я всхлипываю, съежившись и защитно охватив свою раненую руку. Ребра горят от жгучей боли, а на ноге свежая рана, на которую я боюсь даже взглянуть. — Убей меня уже наконец, — всхлипываю я. — Что бы ты не собрался со мной сделать, сделай это. Только прекрати уже меня мучить. ДАХ «Моя пара. Моя». Эта мысль пытается прорваться сквозь тьму, но дурные мысли все время проскакивают вперед,и мне никак не получается их подавить. Они прямо как стая воронов. Нет, стервятников. Они чувствуют, что в своих мыслях я слаб, и поджидают, когда я умру. Я щелкаю челюстями, хватая воздух, свои мысли, стервятников, пытаясь всех их отпугнуть. Но мои зубы щелкают пустоту, и дурные мысли опять мечутся совсем рядом. «Убей всех». «Убей ее». «Уничтожь». «Заставь страдать. Заставь страдать так же, как страдаешь ты сам. Выплесни свою ярость на нее. Твой мир уничтожен. Твоя жизнь уничтожена. Твой народ уничтожен. И это ее вина! Ее и ее народа!» Снова и снова вороны и стервятники повторяют все это, подбираясь все ближе и ближе, до тех пор, пока свет, который излучает эта человеческая самка, снова почти полностью затемняется. Разинув пасть, я чувствую, как в легких поднимается пар. Убивать очень просто. Именно этого от меня и требуют эти голоса. Но вдруг эта самка начинает всхлипывать, а в глазах дрожат капельки воды. Она что-то говорит, и голос у нее тихий, нежный и испуганный. Словно плеск воды мне в лицо, сознание возвращается, а вороны слетаются у меня за спину, нашептывая свою дьявольшину мне в затылок. Я не слушаю. Я сосредоточен только на этом человеке. Моем человеке. |