Книга Сердце изо льда, страница 55 – Елена Воробей

И тут со мной что-то произошло. Мои пальцы сами потянулиськ цепочке и схватили ее. Каким-то седьмым чувством я поняла, что это моё.

Когда цепочка оказалась в моей ладони, я почувствовала, что сердечко на ней ожило и завибрировало, посылая мне мягкие магические импульсы. Цепочка точно моя! Я надела её себе на шею.

— Хорошо бы поглядеть, на кого я похожа, — сказала я вслух.

Тут мой взор случайно упал на окно и я увидела, что Арнольд возвращается. В панике я закрыла шкатулку, положила ее обратно в сундук и захлопнула его.

Скорее в кровать! Хоть бы Арнольд ничего не заметил!

Я успела! Когда Арнольд вошел в дом, я уже лежала в кровати с закрытыми глазами и делала вид, что крепко сплю. Я, слышала, как Арнольд подошел ко мне и почувствовала его внимательный взгляд. Очевидно, хозяин поверил, что я сплю. В скором времени я действительно заснула.

Утром меня разбудил громкий голос Арнольда:

— Каролина, вставай! Пора браться за работу! На стуле лежит твоя одежда. Я выйду, но через десять минут ты должна быть одета.

Аронльд ушел во двор, а я поднялась и натянула платье. Оно оказалось впору. Рядом стояли и туфли на небольшом каблуке, которые тоже мне подошли. Платье было с глухим воротом, что очень меня порадовало: цепочки с сердечком не будет видно. Хоть бы Арнольд не обнаружил пропажу!

Возвращаясь, Арнольд принес в комнату дрова и сказал мне:

— Иди, умойся, а потом я научу тебя разводить огонь в моей печке.

Не успела я вернуться в дом, как Арнольд начал показывать мне, какую работу я должна выполнять.

— Вижу, от страха ты все забыла, — сказал он мне.

Я же думала, что в потере памяти виноват он. Наверное, напоил меня каким-то колдовским зельем. Интересно, кто он: колдун, маг или простой алхимик? Но спрашивать его о третьей комнате я побоялась, а на ее двери появился навесной замок.

С этого дня я начала крутиться, как белка в колесе, выполняя всю домашнюю работу.

Каждый день Арнольд нагружал меня множеством тяжёлых задач, которые не всегда под силу одному человеку. Но если я хоть немного замедлялась или допускала ошибку, он тут же начинал критиковать меня, утверждая, что я всё делаю неправильно.

С самого утра до позднего вечера я выполняла бесконечные поручения: стирала бельё, готовила еду, убирала дом, ухаживала за небольшим огородом. Казалось, нет конца этим обязанностям. А когда я пыталась объяснить, что некоторые вещи требуют больше времени или сил, чем у меня есть, Арнольд только раздражался и требовал сделать всё быстрее и лучше.

Его постоянное недовольство буквально отравляло мою жизнь. Даже когда я старалась изо всех сил, он никогда не хвалил меня, а лишь указывал на недостатки.

С утра до позднего вечера у меня ни минуты покоя. Сначала уборка: полы, окна, мебель. Всё должно блестеть. Потом кухня. Готовить для него — это искусство, которому я никак не могу научиться.

Арнольдслишком требователен. Блюда должны быть идеальными, иначе последует наказание. Нет, Арнольд не бьет меня. Он выражает своё недовольство просто словами. Но почему-то его слова ранят сильнее любого удара.

— Каролина, ты опять испортила жаркое! — кричит он и бросает тарелку на пол. Осколки и еда летят во все стороны. Я молча убираю, глотая слезы и стараясь не порезаться.

После обеда начинается стирка и глажка белья. Хозяин очень требователен к тому, чтобы все вещи были идеально выглажены, без единой складки. Если обнаружится хотя бы одна морщинка, он тут же начинает ругаться и говорить, что я ничего не умею делать правильно.