Книга Искупление, страница 70 – Вера Петрук

И Дэйра, не отрываясь, стала смотреть, боясь даже мигнуть, чтобы не потерять тонкую связь, которую ощутила с камнями моста – не со всеми, но с тремя, лежащими глубоко под основной кладкой. Она почувствовала их усталость и поняла, что найдет с ними общий язык. Усталость была знакомым чувством, а значит, они договорятся.

Когда над темным, еще спящим морем показался диск солнца, Дэйра успокоилась настолько, что смогла почувствовать нетолько прохладу шара, запертого в письменном столе Лорна, но и ощутить запах спрятанного в стекло цветка. Первофлора тянулась к ней, и Дэйра не стала ее отталкивать. Позволила невидимым нитям оплестись вокруг сердца и стала наблюдать за бегающими по мосту точками. То солдаты разгоняли торговцев, занявших с утра привычные места. Интуиция не подвела. Из королевского замка вилось не меньше десятка дорог в разных направлениях, но чагары вряд ли бы стали вести свою пленницу через центральные районы города. Им нужны окраинные пути, и мост, ведущий на утес, а дальше сразу в пригород, был идеальным вариантом.

Наконец, показался экипаж. Дэйра глядела на черные коробки карет в сопровождении королевских всадников и не чувствовала ничего. Ни жалости к тем людям, которые попадут под молот ее магии, ни страха за Ингару Кульджитскую, которая сама просила о смерти. Наверное, если бы Дэйра была человеком, тем самым, каким хотела вырастить ее мать, то никогда не смогла бы даже подумать о той просьбе. Но сейчас, следя за ползущими по каменному мосту точками и пытаясь нащупать в себе отголоски того чувства, которое испытала к герцогине в подземелье, она понимала, что Ингара проиграла. Дэйра выросла той, кем должна была стать, а человеческая любовь Белым Господам была чужда. Но если не было любви к матери, то имелось уважение – к той, что смогла сказать «нет», и ненависть – к тем, что брали, не спрашивая.

– Прощай, – прошептала она, и наконец, моргнула. Едва ее ресницы сомкнулись, уставшие камни вылетели из основания моста, увлекая за собой соседей. К тому моменту высоко над морем проезжали пять карет, восемь чагаров и двадцать королевских стражников, сопровождавших процессию. Люди, лошади, экипажи на миг будто замерли в воздухе, но неминуемое было не остановить. Дэйру накрыло волнами страха, боли, отголосками первых смертей, за которыми цепочкой потянулись жизни людей и животных.

Чагары умерли все. Камни хоть и были уставшие, но согласились не спешить падать в морскую бездну. Стиснув зубы, Дэйра заставила их размозжить чагарам головы задолго до того, как их тела попадали в воду. Стражников не тронула, оставив их лететь навстречу судьбе. С лошадьми тоже ничего не смогла сделать – ни спасти, ни ускорить смерть. Все внимание она уделила тюремной карете без окон. Камни выбилидверь еще в полете, но, как Дэйра не старалась, сильно задержать падение экипажа не смогла. Лишь чувствовала, что, когда карета врезалась в морскую гладь, Ингара была внутри. Последние силы Дэйра потратила на то, чтобы заставить другие экипажи упасть подальше от того места, где качалась и медленно тонула в воде тюремная карета. Она хотела увидеть, как выплывет мать, но первофлора в стеклянном шаре давно погибла, и острое зрение пропало первым. Одно утешало. Перед тем как рухнуть без сознания, Дэйра явственно ощутила: Ингара Кульджитская была жива.