Книга Искупление, страница 112 – Вера Петрук

Она очнулась, когда к древесному телу прижался мокрый, дрожащий Нильс.

– Если это твоих рук дело, то ты явно перестаралась, – сказал он, стуча зубами от холода. – Такого ливня в начале зимы не бывает. Пожар, конечно, он потушит, но город уже ничего не спасет. Чагары подожгут его снова, Айбак давно грозит, что не оставит от города на семи утесах ни следа. Гарнизон еще держит оборону внутренней стены, но его падение – лишь вопрос времени.

Дэйра сердито стряхнула на него тяжелые капли с ветвей, но потом сжалилась и сомкнула крону, устроив над человеком шалаш.

– Я должен еще кое-что успеть тебе рассказать, – едва слышно прошептал Нильс,похоже, он засыпал с открытыми глазами. – Там, в Мволе, я поступил… нехорошо. Хуже, чем сейчас с тобой. Помнишь капеллана? Толстяка, который вызывался устроить детей в знакомый монастырь? Так вот. Капеллан был вторым древним магом, который проснулся вместе с Рошем в ледниках Бардуага. Его звали Навиус, и он был одним из твоих отцов. Навиус стал что-то подозревать в отношении меня, и Рош решил, что настало время с ним покончить. Никто не доехал до Мволы. Я убил их всех и даже Лору. А теперь я не знаю, зачем жить дальше.

Нильс замолчал, и ни сказав больше ни слова, ушел к полуночи. Утром дождь прекратился, а вместе с ним кончились взрывы. В городе вообще стало тихо. Дэйра не видела, что творилось у центральных ворот, рынок и сильно обгоревший квартал пустовали, но если к отсутствию людей она привыкла, то без птиц было тоскливо. Никто не прилетел и к обеду. С дождем ушло кратковременное тепло, лужи быстро превратились в лед, который покрыл и многие ее ветки. Она хотела извиниться перед Рошем, спросить, было ли ему больно, и хочет ли он взять немного ее силы обратно, но дерево по-прежнему молчало.

Вечером к ее корням приполз тяжело раненый Нильс. Он был так сильно изрублен, что было непонятно, каким чудом в нем еще держалась жизнь. Обняв ее за ствол, он вздохнул и умер со странной улыбкой на губах.

Вот тогда в Дэйре что-то перевернулось, выдернув ее из древесного забытья и, впервые заставив желать обратно стать человеком. Последний раз коснуться Нильса руками, а не бесчувственной корой.

Она нежно обвила его корнями и, разворошив мерзлую землю, уволокла глубоко в недра, спрятав там, где находилось ее новое сердце. С гибелью Нильса закончилось то последнее человеческое, что еще сохранялось в ней после превращения в дерево.

А потом она увидела хана Айбака. Солнце еще не скрылось за горизонтом, освещая золотыми лучами королевский сад, спасенный от пожара, прежде всего, Нильсом, потому что дождь Дэйры пролился бы, в лучшем случае, уже на пепел.

Хан неспешно вышагивал под окнами бывшей королевской столовой, и Дэйре оставалось только жалеть, что она не может дотянуться до него своими корнями. С тонкой, желтой кожей хищно обтягивающей голову, бритыми висками и черными волосами, стянутыми высоко в хвост на затылке, он был похож на причудливую птицу, занесеннуюна чужбину злыми ветрами. Остановившись на возвышении, Айбак протянул руку в сторону моря и громко сказал что-то другим чагарам, отличавшихся от него разве что меньшим количеством украшений. Ханы довольно загалдели и подняли вверх короткие кривые сабли, с лязгом обнажив их из ножен. Очевидно, Айбак пообещал им Агоду.