Книга Смывая волной, страница 144 – Р. С. Болдт

— Это потому, что у меня больше нет рака, — говорит об этом спокойно Лиам, так буднично, что шок проникает до мозга костей, и весь кислород задерживается в моей груди.

На лице Сергея появляется удивление. Его глаза-бусинки практически впиваются в плоть Лиама.

— Как это возможно? Ведь тебе оставалось жить всего несколько лет.

Пожатие плечами Лиама, возможно, и не является физическим, но оно присутствует в его голосе

— Я еще не был готов к смерти. Решил попробовать и попытаться исцелиться.

На этот раз он приподнимает плечо, слегка пожимая им.

— Кто бы мог подумать, что жизнь в джунглях, где свежий воздух, много солнечного света и правильное питание могут меня вылечить. — Он не задает это как вопрос, но в его голосе слышится нечто большее, чем намек на вызов.

Проходит несколько секунд ошеломленного молчания, затем Лиам предлагает обманчиво непринужденным голосом:

— Ты, кажется, разочарован.

Лиам позволяет паузе затянуться.

— Ты же не планировал заставить меня подняться на борт, чтобы доказать что-то другим братвам, а затем убить меня, поскольку я все равно умирал, не так ли?

Отвращение окрашивает выражение лица Сергея, и на моих глазах оно становится еще глубже.

— Дела братвы не для того, чтобы ты был посвящен в них.

От подробностей, с которыми меня только что ознакомили, мой разум взбунтовался.

«Лиам был болен раком и должен был умереть?Что еще он от меня скрывал?»

Голос становится резким и требовательным, Сергей переключается на другую тему.

— Это, конечно, заняло у тебя достаточно много времени. В чем причина задержки?

Лиам не колеблется, выражение лица у него невозмутимое.

— Ты знаешь, почему так долго. Вы послали мудаков, чтобы они нас убили.

Я не могу удержаться и таращусь на мужчину, который не бросает на меня даже мимолетного взгляда. Как будто я для него ничто.

И в этот момент меня осеняет, что именно Сергей спросил Лиама.

— Что за задержка?

О боже милостивый.

АЛЕКСАНДРА

— Я вижу, ты складываешь кусочки воедино.

Я перевожу взгляд на Сергея, и меня охватывает новый приступ ужаса.

— Дааа… — Он растягивает слово, шипя, как змея. — Доктор Кинг заключил с нами сделку, что он выйдет на пенсию ради меня…

— Ради нас, — резко вмешивается мой ублюдочный дядя, его голос — чистый мороз.

Глубокие морщины отвращения прорезают рот Сергея, когда он продолжает, даже не взглянув на моего дядю.

— Только бы ему дали возможность убить убийцу своей семьи. Несмотря на то, что Юрченко погиб, как только мы нашли тебя, ты стала следующей по значимости. Дочь виновного должна страдать.

Мой рот приоткрывается в неверии, легкие сжимаются в груди, пока я в ужасе смотрю на мужчину, которому отдала свое сердце. Человека, который, как я думала, по-своему дорожил мной.

А все это было ложью.

Я не только была преподнесена ему на блюдечке с голубой каемочкой, но и сама отдалась ему. Добровольно.

В голосе Сергея звучит притворное беспокойство.

— А… ты не ожидала этого, мисс Юрченко?

Лиам даже не смотрит на меня. Он не удосуживается даже взглянуть в мою сторону. Словно уже считает меня никчемной.

Предательство душит меня, покрывая толстыми слоями, в то время как другая агония опустошает мое сердце, оставляя на его месте бесплодную пустошь.

Теперь передо мной совершенно другой человек. Хотя черты его лица, как обычно, тверды как гранит и нечитаемы, это единственное сходство с тем врачом, который приходил на дом к пациентам в шортах и футболке. С тем человеком, который принимал различные виды оплаты в обмен на медицинскую помощь.