Книга Смывая волной, страница 121 – Р. С. Болдт

Когда он говорит на этот раз, его голос задумчивый, но твердый, и у меня складывается впечатление, что тот опирается на свой собственный опыт.

— Чтобы в конце концов все было хорошо.

Опустив брови, Святой вглядывается в мои глаза, словно пытаясь закрепить свои слова в моем мозгу.

— А если нет, то это не конец.

Святой оставил бутылку на тележке и отправился спать. Эта чертова бутылка дразнит меня, словно я гребаный алкоголик, стоящий на грани рецидива.

Его прощальные слова эхом отдаются в моей голове.

— Поверь мне — прошлое преследует только тех, кто позволяет ему это.

Когда выпиваю почти третьбутылки прямо из горлышка, вкус уже не улавливается моими онемевшими вкусовыми рецепторами. Я тупо смотрю на тускло освещенную гостиную, и мои пальцы судорожно нащупывают то, что я всегда кладу в левый карман.

Достаю сложенную бумагу, потёртые края фотографии напоминают мне о том, сколько раз я смотрел на неё. Сколько раз не мог смириться с тем, что их действительно больше нет.

Я провожу пальцем по их улыбающимся лицам, живо вспоминая момент получения известия. Звонок раздался вскоре после того, как мне предложили другую работу, и я отказался от нее в третий раз.

Я как раз раскладывал свои вещи, когда зазвонил телефон. Как только взглянул на незнакомый номер, от зловещего предчувствия волосы у меня на затылке встали дыбом. Я почему-то знал, что хороших новостей не будет.

И я оказался прав.

В одно мгновение все изменилось.

Моя семья — родители и младшая сестра — умерли мучительной смертью. Объявленная причина почти сломила меня. Это было немыслимо.

Но если это было еще не все, то позже я получил информацию о том, что их смерть не была такой уж простой.

Это была моя вина. Я недостаточно хорошо защитил свою семью, и они поплатились за это.

Я изменил свою жизнь, сменил работу, чтобы оставить позади свое прошлое, пытался стать лучшим сыном и примером для подражания для своей младшей сестры. И все это было напрасно.

Я поклялся, что тот, кто несет ответственность, заплатит за это своей жизнью, и буду уверен, что это будет мучительная смерть.

Когда я провожу пальцем по улыбающимся лицам родных, невидимый кулак нестерпимо сжимает мою грудь.

— Что бы я ни делал, я все равно причиню кому-нибудь боль. — Мой прерывистый шепот почти не слышен, мои слова немного невнятны из-за воздействия алкоголя.

Горе обрушивается на меня, и я зажмуриваюсь.

— Мне очень жаль.

Я прижимаю фотографию к губам, и мои слова глухо ударяются о морщинистую поверхность.

— Мне так чертовски жаль.

АЛЕКСАНДРА

Словно по волшебству, кто-то щелкает пальцами, вырывая меня из беспробудного сна и с головой погружая в кошмар.

От его сокрушительного удара наотмашь я сплевываю кровь.

Хотя яхта плавно движется по неспокойным водам, мой желудок болезненно скручивает. Возможно, это не столько морская болезнь, сколько то, что у меня сейчас двоится в глазах от их предыдущих ударов.

Я выдавливаю свои слова сквозь стиснутые зубы.

— Зачем ты это делаешь?

Сергей, глава «Болшевской братвы», устремляет на меня взгляд, в котором кипит враждебность.

— Потому что ты стала очень желанным товаром.

Я понятия не имею, о чем говорит этот ублюдок. В моей голове, кажется, образовалось собственное сердцебиение, непрерывно пульсирующее с того момента, как его чертовы приспешники вырубили меня.