Книга По ту сторону тьмы, страница 127 – Р. С. Болдт

Но вместо этого я снова оказываюсь с пустыми руками.

— Кто-то дурит меня. — Чеканю я каждое слово низким и грозным голосом. — И впервые я не могу выяснить, кто это.

Бабушка протягивает руку и накрывает ею мои подергивающаяся пальцы, не позволяя постукивать по столу. Она умоляющими глазами смотрит на меня, и в бабулином тоне звучит та же мольба.

— Бронсон. Тебя испытывают. Без понятия кто это. Это все, что мнеизвестно.

Некоторое время мы не отводим друг от друга взгляда, и я размышляю, стоит ли вообще произносить произошедшее сумасшествие вслух. Кажется, будто я слетаю с катушек, а если кто и поймет меня, так это она.

Ее бдительный взгляд смягчается, словно она наблюдает за хаосом, что бушует внутри меня.

— Расскажи, что тебя гложет, mi amor.

Провожу отягощенной волнением рукой по волосам и медленно выдыхаю.

— Происходит какое-то безумие, которое… не поддается объяснениям. — Замолкаю, а она просто терпеливо сидит и ждет, когда я продолжу. — Что, если… что, если я скажу, что видел кое-кого, кто может испаряться в воздухе?

С трудом подавляю желание скривиться от того, как странно звучит признание об этом вслух. Но Abuela не подает виду. Она задумчиво склоняет голову набок.

— Ты видел его, когда говорил?

Я киваю.

— Да. Он говорил так же, как и любой другой парень.

Кажется, она некоторое время размышляет над этим.

— И он разыскивал тебя?

— Он появился в моем кабинете ранее этим вечером.

Ее глаза сужаются, и она опирается на оба предплечья.

— Расскажи, как именно все происходило.

Как только я заканчиваю говорить, она медленно откидывается на стуле и надолго затихает.

Сжав переносицу, мысленно ругаюсь на головоломку, с которой столкнулся.

— Как увиденное вообще возможно? — бормочу я.

— Самонадеянно предполагать, что все в этом мире имеет простое объяснение. — Бабушка делает паузу. — Было ли что-то еще, ввиду чего ты насторожился?

Мои губы подрагивают от желания рассказать о Джорджии и ее утверждении, что с ней разговаривали мертвые тела, но притормаживаю. Внутри разгораются противоречивые чувства, ведь это может испортить ее мнение о Джорджии, если я упомяну об этом, попутно понимая, что раньше ничего не утаивал. Я всегда был честен с ней.

Хотя теперь все по-другому. Впервые я не решаюсь рассказать о чем-то, что может представить Джорджию в невыгодном свете.

— Дело в рыжеволосой. — Она, как всегда, проницательна и точно улавливает причину моей нерешительности. Бабуля внимательно изучает меня так, как никогда раньше. — Она настораживает тебя, ведь в ней ты видишь не только свет, но и мрачные тени. — Она кивает, как бы подтверждая свои слова. — Именно эти тени заставляют тебя желать помочь исцелить то, что причинило ей боль.

Прочищаю горло и с трудом сдерживаю желание съежиться на стуле под ее тяжелым взглядом.

— Это нечто большее.

— Что тогда?

Проводя рукой по волосам, морщусь.

— Она медиум или что-то в этом духе.

Ее глаза сужаются, когда она наклоняет голову.

— Это она тебе сказала?

Я уже собираюсь ответить «да», но поджимаю губы. Ведь… блядство. Она мне когда-нибудь говорила об этом?

В мозгу проносится воспоминание об одном из наших первых общений, когда я спросил: «Ты ясновидящая или что-то в этом духе?», после чего она ответила: «Что-то вроде того».

— Нет, — наконец отвечаю я. — На самом деле она этого не говорила.