Книга Лин-Ли, страница 144 – Татьяна Солодкова

— Люси — невеста Дорнана? — полюбопытствовал Айрторн, успевший отодвинуть от себя тарелку. Как раз перед этим он сложил на ней столовые приборы в позиции, по этикету означающей конец трапезы.

Розария фыркнула.

— При нем не скажи. — Линден вопросительно приподнял брови, и женщина пояснила: — А то услышишь драму в пяти действиях.

— Магия будто создана для того, чтобы разбивать сердца, — громко провозгласил Петер, отсалютовав присутствующим бутылью.

На сей раз Айрторн окончательно ничего не понял и нахмурился.

— А магия тут при чем?

Розария снова фыркнула.

— У Люси нет дара, — сжалилась над ним Линетта.

— И? — удивился напарник.

— Мать Дорнана сама вышла замуж за бездарного, поэтому у нее родился сын с невысоким уровнем силы, — терпеливо пояснила Лина. — Она не хочет такой же ошибки для своего сына и настаивает, чтобы Дорнан женился на одаренной. Тогда его дети будут сильными темными.

— Благие намерения, — скорбно покачал головой Петер.

— И расставались они уже раз пятьсот, — вставила Розария. — А сейчас мать в гостях у родни, так он опять не вылезает от своей Люси. А стоит той вернуться — опять разлад. — Женщина развела над руками.

— Мда-а, — протянул Линден, мудро воздержавшись от более развернутых комментариев.

Зато Розария решила ни в чем себе не отказывать.

— О том и речь, — весомо произнесла она и едко добавила: — Жить он, видимо, тоже будет с даром, а не с живой женой.

— Каждый вправе решать, что для него лучше, — возразил Петер, в очередной раз прикладываясь к горлышку бутылки. — Вот я…

— А ты так бы и жил со своей, если бы меньше пил, — поддела его соседка.

— Неприятие личности избранника… — затянул свое артефактор.

Айрторн усмехнулся, но снова промолчал, не желая обсуждать чужую личную жизнь.

Розария же в это время почему-то уставилась на Линетту.

— А вот наша столичная — молодец, — заявила, когда Лина ответила ей прямым вопросительным взглядом. — Сыскарь — мужик хоть куда, даром что не маг.

И снова ее отношения с Андером не давали покоя соседям. Надоело.

Только если раньше подобные замечания вызывали у нее лишь легкое раздражение, то сейчас Лину охватила настоящая злость. Сколько можно, в самом-то деле?

Она снова вздохнула, усмиряя вспыхнувший в глубине души гнев.

— Давайте мы с ним сами разберемся? — попросила вежливо, но твердо.

Встала и, подхватив со стола свою тарелку и, помедлив, тарелку Дорнана, направилась к раковине.

— Линка сюда не женихаться приехала, а чтобы пересидеть, пока не возьмут в столичный госпиталь, — тут же прилетело ей в спину. Похоже, намека Петер не понял.

Лина, уже успевшая включить воду, замерла. Уперлась ладонями в края раковины и опустила голову, пытаясь убедить себя не реагировать.

Не реагировать больше не получалось.

— Вообще-то, я все еще здесь, — крикнула она, стукнув ладонями по раковине, надеясь, что хотя бы так до соседей дойдет, что обсуждать кого-то в третьем лице в его же присутствии является уже верхом бестактности.

Но надеялась Лина совершенно зря.

— Ну а что? — еще больше раздухарился Петер. — Высшая цель заслуживает уважения. — И понизив голос: — Хотя дурость все это. Лучше бы детей рожала…

Линетта скрипнула зубами. Куда же без мудрых советов старого философа?

"Спокойно, Деверо, он просто пьян", — сказала себе, стараясь глубоко и неспешно дышать. Взялась за тарелку, подставила под струю.