Книга Леди не копают могилы, страница 202 – Татьяна Солодкова

Поведение девушки вызывало у Ди смешанные чувства: одна ее часть хотела бы обнять Жнеду и утешить, а другая — размахнуться и влепить отрезвляющую пощечину.

Естественно, она не сделала ни того, ни другого. Хотя руки чесались, а злость вперемешку с сочувствием так и подкатывала к горлу. А иногда сочувствие, лишь с отголосками раздражения. Но уже через минуту снова возвращались злость и желание отвесить хлюпающей носом девице подзатыльник.

Так и прошло утро. И вот Жнеда стояла перед зеркалом в комнате Дианы и испуганными круглыми глазами пялилась на свое отражение.

— Госпожа, я боюсь, — в очередной раз прохныкала камеристка.

— Чего боишься? — буркнула Ди, подойдя к ней со спины.

Зеркало отразило прекрасную, хоть и зареванную невесту и кого-то лохматого с синяками под лихорадочно блестящими глазами. Нервная, бессонная ночь благоприятно не сказывается ни на чьей внешности. Плюс к этому, когда Жнеда, как вчера было обговорено, пришла в господскую спальню наряжаться, Диана и вовсе едва продрала глаза. И даже спустя два часа до сих пор окончательно не проснулась, а все, что успела сделать, это умыться ледяной водой. Какое там переодеться или расчесаться! Вот и щеголяла до сих пор нечесаная и в ночной сорочке. Привидение, ни дать ни взять.

— Не знаю, миледи… не знаю… — пролепетала невеста, прижав ладони к пылающим щекам.

За что тут же получила от Ди по рукам.

— Ну, куда ты лезешь? — проворчала она, вновь хватаясь за пуховку. — Всю пудру сотрешь.

Жнеда смущенно потупилась и проронила еще одну слезинку, которая, чтоб ее, покатилась по щеке, прокладывая на напудренной коже заметную влажную полоску. Да что там полоску — настоящуюборозду!

Диана взвыла и бросилась за салфеткой.

— Я тебя умоляю: не реви. Просто. Не. Реви, — процедила сквозь зубы, пытаясь хоть как-то справиться с этим безобразием.

Горе-невеста покладисто закивала.

— Вы такая добрая, госпожа.

Недобрая, ни черта не добрая. Просто, пока она приводила Жнеду в порядок, это помогало занять не только руки, но и голову. Ну и злиться на размазанную пудру или помаду в любом случае было правильнее, чем на девушку, которую вели к алтарю со свободой овцы.

— Помолчи лучше, — шикнула на нее Диана, орудуя пуховкой.

Однако Жнеда на нервах вела себя еще хуже, чем по дороге из столицы в Сливду, — не заткнешь.

— А вы, миледи, кто поможет вам собраться? — забеспокоилась она. — Я же в этом платье жуть какая неповоротливая. Я вам и корсет не затяну, и прическу не наверчу.

— Не надо мне ничего вертеть, — огрызнулась Ди. — Я же тебе говорила: я не пойду на церемонию.

Жнеда испуганно вскинула глаза, глядя на нее через отражение в зеркале.

— Вы не передумали… — И принялась нервно комкать в руках салфетку, которой недавно промокала слезы.

Бьет на жалость или правда расстроена? Впрочем, не то чтобы это имело значение.

— Не пойду, — твердо повторила Диана. — Буду собирать чемоданы.

— Как же так? — опять запереживала Жнеда. — Сами?

Ди закатила глаза. Можно подумать, она безрукая. Ну и что, что дома Диана просто нашвыряла вещей в кучу, а служанка затем разгребала эти завалы, аккуратно укладывая багаж. Никуда не денется — как-нибудь справится.

— Может быть, позвать Маришу? — неуверенно предложила Жнеда.

И Диане снова захотелось влепить ей отрезвляющую пощечину. Ну сколько можно-то?