Онлайн книга «Предназначение»
|
* * * Поздней ночью лежит король в своей кровати. И то ли снитсяему, то ли взаправду все происходит. Открывается дверь спальни, человек входит. Как он во дворец попал, как мимо людей прошел?! Не знает Филипп. Фаворитку свою толкнул – та и глаз не открыла, не охнула даже. А там и сам Филипп двигаться уж не может. Стоит рядом с ним старик, смотрит сурово. На старике балахон из простого полотна, на ногах непонятное что-то… Где ж король лапти мог увидать? На плече старика ворон сидит, смотрит недобро. И под взглядом птичьим, умным, чувствует его величество себя червяком. Сожрут – не подавятся… Сказать хочет, а не идут слова, шевельнуться бы – да сил нет… Молчит старик, кажется, вечность уж молчит, Филиппа ужас прошиб едва не до медвежьей болезни. А потом заговорил Велигнев, тихо-тихо: – Не надо тебе на Россу лезть, государь. Протянул туда руки магистр Родаль, тут его и смерть нашла, безвременная. На твоей земле его замок стоял, ну так радуйся. Все, что им принадлежало, твое будет. А сам не лезь туда более… Филипп спорить и не собирался. Как-то так убедительно у старика получалось… не обмочиться бы! Куда там спорить! – Ты меня, государь, не забудешь. А чтобы верил, что не видение я, не морок… Махнул рукой старик, ворон с его плеча сорвался – и в стену влетел. Не разбился, нет. Только на мраморе белом черное пятно отпечаталось. Ворон. Крылья, видно, перья… Поневоле Филипп зажмурился, а когда глаза открыл, никого уж и рядом не было. И руки-ноги слушались. Тут уж король так заорал – балдахин едва не рухнул. Стража вбежала, фаворитка с кровати слетела, король орет, ногами топает, суматоха поднялась… и было, было, отчего ей подняться. Потому как в спальне королевской, на панели из драгоценного золотистого ромского мрамора, и правда черный ворон отпечатался. А старик? Искали… Не нашли ни старика, ни следа его. А ворон остался. Подумал Филипп, да и переехал в другую спальню. А эту закрыть приказал. И о мыслях своих он тоже как-то позабыл. Думал он ранее жену Бориса отравить, свою племянницу ему подсунуть, а тут и раздумал, да резко так. Найдет он, куда девку пристроить, а туда не надобно! Вот просто не надобно… Не слабость это! Просто захотелось! Или кто-то решит с королем спорить?! * * * Велигнев шел себе спокойно, песенку насвистывал. Ворон на плече сидел, покачивался при движении, когтями держался. Недоволен был – чего это еще такое?Его мороком разных всяких пугать?! Ладно уж, потерпит он ради хозяина! Подождет. А покамест на Россу они возвращаются. Домой. Счастье… * * * Руди по сторонам смотрел с грязной телеги. Позорной телеги. Кто бы мог подумать, что так вот все кончится? Все будет… Телега. Дорога к лобному месту. Палач, который уже ждет… Легкой казни не будет, не пощадил Борис. Руди почти и не пытали, он все сам выложил, а вот помирать он будет больно. На колу. Несколько дней. Кол с перекладиной будет, чтобы не сразу умер Истерман, а палачу приказано его поддержать, чтобы помучился подольше. Когда Руди об этом узнал, с ним истерика случилась, кричал он, бился, пытался голову себе о стену разбить – не получилось ничего. Палачи у Бориса опытные, жестокие. А казни растянутся надолго. Может, дней на десять. Первым он умрет, а потом каждый день рядом с ним будут другие умирать. Пауль Данаэльс. Боярин Фома Мышкин – знал он, что доченька его затевает, знал, не остановил. Кое-кто из рыцарей. Еще бояре – много кто в заговоре замешан оказался. |