Онлайн книга «Предназначение»
|
Устинья со скамейки встать попробовала, пошатнулась,в мужа вцепилась. Потом вспомнила… – Нож! – Вот он лежит, Устёнушка. Устя на клинок посмотрела. Помнила она эту рукоять алую, до последней черточки помнила. А потому… – Боренька, это надобно будет кузнецу отдать. Чтобы разбили, расплющили, в мелкую пыль растерли да переплавили. – И уже мужу на ушко, потихоньку: – Ведьмин это клинок, жертвы таким приносят. Боря на нож посмотрел с отвращением. – И меня им заколоть хотели? А чего тут непонятного, можно и не объяснять. Не просто ж так пришла к нему боярыня Пронская? Где она, кстати? – Мертвая она, государь, – один из стрельцов отозвался. Борис и разбираться не стал, что да как, рукой махнул: – Ну и пусть ее, палачу работы меньше. Репьеву скажите, пусть займется. Устя, почему ты прибежала так? – Мне сердце неладное подсказало, – Устинья врать не стала… почти. Ее ж не спрашивали, где она была, когда беду почуяла. – Бросила я все и к тебе побежала… вот и успела чудом. Борис вспомнил, как Устя на боярыню кинулась… да уж! Не иначе – чудом! Еще б минута… Нож рядом лежал, острый, из стали каленой, отблескивал синеватыми искорками, такой меж ребер не вонзится, а нырнет. – Устёнушка… счастье мое! – Боренька, не уходи, пожалуйста, побудь со мной? Как было жене в такой мелкой просьбе отказать? Боря и не подумал даже. – Конечно, любимая. Пойдем, ты полежишь, я рядом побуду. Адам посмотрел одобрительно. – Ежели что, государь, я тоже… рядом побуду. Борис ему кивнул с благодарностью и с супругой за дверь вышел. Ежели кто и обратил внимание, что государыня вся грязная да растрепанная, то промолчал разумно. Длинный язык-то, говорят, с головой укорачивают, так лучше самому его прикусить. Целее будешь. * * * В своих покоях Устя в мужа опять вцепилась – не отдерешь. – Полежи со мной, Боренька… С супругой спорить государь не стал, послушался, рядом лег, обнял ее. – Устёнушка, ты ведь не всю правду мне рассказала. Верно? – Не всю. Не стала я при других. – Устя тихо говорила, чтобы никто не услышал, даже ненароком. – Я просто видела… ты, и нож этот, и у меня на руках кровь… мне так страшно было, Боренька! До безумия страшно… – Бедная моя девочка. И так это было сказано, что Устинья снова разрыдалась. От облегчения. Все хорошо, успела она. Не зря она бежала, летела, не зря… в последнюю минуту, считай! Боря ее долго утешал, по голове гладил,как маленькую… Он бы и от другого утешения не отказался, да Адам шепнул, что лучше не надо бы. И так государыне тяжело пришлось, ни к чему еще добавлять. Кое-как добралась до палат государевых Агафья, услышала от лекаря, что произошло, и на пороге чуть не осела, за сердце схватилась. Все же и у старой волхвы был свой предел, и сегодня она его перешла необратимо. Ею Адам и занялся. Илья только ругался, понимая, что, когда б не Устя… Все рухнуть могло бы. Вообще все. Основа спокойствия в государстве – преемственность власти да правитель умный, а такого и нет покамест. Устя еще когда родит, ребеночек еще пока вырастет… Восемнадцать лет Борису обязательно прожить надо, а лучше б и поболее. Обошлось… И слава Богу! Любому, в какого б человек ни верил. Но нажрался Илья в этот вечер от души. Да так, что с утра обнаружил себя почему-то в лодке, на пристани, и долго думал, чего его занесло туда. |