Онлайн книга «Возвращение»
|
Я и себя от волнения не помнила. Конечно, понимала, что меня не выберут, я о таком и не думала. Любопытно было. А потом ЕГО увидела. И все. Больше я ничего не помню. Больше мне никто и не был надобен. А ОН даже меня и не заметил. Даже когда я царевной стала, ОН на меня и не смотрел толком. Не видел, не замечал. Это я умирала от любви, это я рыдала по ночам, это я шептала его имя… А он был равнодушен. Только один раз мы и посмотрели в глаза друг другу. Но не надо сейчас об этом думать. Я смогу исправить ту ситуацию. А пока мне надобно учиться. Скоро, если история не поменяла свое течение, если дороги не разошлись слишком сильно, уже скоро будут смотрины. И до них мне надобно освоить хоть часть бабушкиной науки, чтоб потом работать самой. И я стараюсь. Я уже умею правильно дышать и двигаться, вижу токи силы, умею собирать ее и перераспределять, умею делиться ею с другими… это самое сложное. Но у меня хорошо получается. Бабушка ругается, но я вижу, что она довольна. А ругает она меня, чтобы я не зазналась, чтобы не бросила так же заниматься. Матушка нам не мешает. Нянюшку я на ноги поставила, бабушка помогла, и няня уже через пару дней по дому летать начала, как молоденькая. А матушка ее любит. Потому и на меня не ругается. На хозяйство у меня времени нет, но тут Аксинья помогла. Стала няне помогать, так что маменька и тут не нарадуется. Вроде бы все хорошо. Но время тает, утекает, его уже почти нет… время! Как же его всегда не хватает! * * * – Откушай, царевич. Специально для тебя делали, старались. Девка, которая протянула блюдо, была как раз во вкусе Истермана. Фёдор последнее время все рыженьких предпочитал, а эта была тоже хороша. Высокая, статная, с золотыми волосами… в Россе таких много. Красивая. Блюдо опустилось на стол, царевич кивнул и принялся наполнять тарелку. Тушеные свиные ножки с кислой капустой, джерманское блюдо. Там такие готовят, чтобы аж лоснились от жира. Руди предпочитал более изысканную пищу, но, раз уж пришли на Джерманскую улицу и в их кабак, будем кушать, что дают. Да и вкусно же. – Какая красавица… – мечтательно произнес Михайла. Руди покосился на него не без приязни. Смышленый юноша как-то прижился в свите царевича. Выглядел он всегда чисто и опрятно, на язык был остер, неглуп, советы давал дельные, развлекаться умел и любил, пил не пьянея – что еще надобно? Фёдор к нему относился с симпатией. Михайла еще и сведения о его боярышне приносил. Хотя что там тех сведений? Щепотка грустная. Вроде как из поместья приехала прабабка боярышни, и теперь боярышня за ней ухаживает. Няньку вы́ходила, теперь вот наново началось. А и понятно, прабабку там уже давно на кладбище заждались, а помирать-то небось не хочется. И что в том поместье? Воды подать некому. А тут и обиходят, и помогут… Не то чтобы Фёдору такое нравилось. Но пусть. Как боярышня за больной бабкой ухаживает, она и за мужем наверняка ухаживать будет. Привыкнет заботиться. А еще домашняя она. Нет у нее ни милого друга, ни времени на переглядывания. Намедни скоморохи на двор приходили, так Устинья Алексеевна к ним и не вышла даже. Занята была. Аксинья – та вышла, посмеялась, и боярыня кривляк отблагодарила. А Устинья и не вышла даже. Кстати, Михайле это было неприятно. Он и затеял-то все со скоморохами, чтобы свою красавицу повидать, а ее нет как и нет… Ну и пусть. Пока у него другая задумка. |