Онлайн книга «Возвращение»
|
А и то – другая б кричала, ногами топала, обвиняла ее во всем – довольно таких попреков Маша от матери наслушалась. А вот понимания не ожидала. И поддержки. Растерялась, носом шмыгнула, Устя ее обняла. – Когда Илюшка скажет, что его это дочь, никто и не возразит. – Так ведь имя же! Семейное! Наследное… кровь чужая! – Машенька, ну так девочка же! Ей род не наследовать, все одно замуж выйдет. Разве плохо? – Х-хорошо. – Вот и давай с Илюшей поговорим? Втроем встанем, нам и родители не возразят? Им оно тоже выгодно будет со всех сторон. – Выгодно? – Машенька, дочь твоя полов не протопчет, лавки не просидит. Зато ты довольна и счастлива будешь.А довольная жена – и муж счастлив. Разве нет? – Д-да… – И родителям твоим хорошо. Будут всем говорить, что не дотерпели вы с Илюшей до свадьбы, а как призналась ты им, так и повенчали вас. Вот сразу после Рождественского поста и обвенчают, как можно будет. Как раз и малышку привезти успеют, и Илюша все обдумает. – Устенька… Устя едва успела Машу подхватить – боярышня ей едва в ноги не рухнула. – Миленькая, родная, сделай это! Век благодарна буду, век за тебя Богу молиться стану, на руках брата твоего носить буду… верните мне доченьку! Устя обнимала несчастную, по голове гладила и чувствовала, как под сердцем горит теплом черный огонек. Правильно она все сделала. Верно. Может, и гибели напрасной избежать удастся? Пусть живет Машенька, пусть дочку свою нянчит, Илюшке еще десяток малышей ро́дит – и ладно будет. Ведь не об отце малышки она печалится, не было там любви, а за ребеночка своего она горло перегрызть готова. Может, и правда так было. Уломала она Илюшку, тот и поддался. А Машенька его и полюбила в благодарность. Тогда Устя не заинтересовалась, ну хоть сейчас наверстает. – Сегодня же с братом поговорю. И тебе грамотку пришлю. Коли согласится Илюша… ох! Завтра поговорю. В палатах он сегодня. Очередь его на карауле стоять. – Хорошо, Устяша. – Завтра, как сменится он с караула, поговорю я с ним. И тебе отпишу. Бог милостив, может, завтра к вечеру он и к отцу твоему приедет? – Спаси тебя Бог, Устяша. – Машенька, Бог тому помогает, кто сам рук не покладает. Вот и давай сделаем… родители решили, а жить-то вам с Илюшей. Пусть вам хорошо будет, и я за вас порадуюсь. – Добрая ты… – Не добрая я. Разумная. Подумай сама. Больше нас будет, род крепче станет. Да и вы с Илюшкой друг друга лучше поймете, стоять друг за друга станете. Мало ли что в жизни случится, а вы друг друга и поддержите, и опереться сможете. И я, ежели что, к вам со своей бедой прибегу. Не поможете, так хоть слезы вытрете. Понимаешь? – Устя… когда получится, все для тебя сделаю. – Сделай. Будь счастливой, Машенька. И я порадуюсь. * * * – Боярин, сможешь ли ты такое сделать? Когда б сейчас кто боярина Данилу Захарьина увидел, не поверил бы себе. Разве ж боярин это? Бледный весь, трясется, глаза, ровно у жабы, выпучены. – Да ты что?! Ты в уме ли?! – Что тебя так пугает, боярин? Тебе и надо-то самую малостьсделать! – Такое? Нет, не могу я. На такое не пойду. – Магистр сказал – должен будет. – Ума ваш магистр лишился! Это ж верная души погибель! И не проси, и не умоляй. На такое не пойду. И так это было сказано, проси – не проси, уговаривай – не уговаривай. Конец. Ну, когда так… – Жаль, боярин. Очень жаль, что не помощник ты нам. |