Онлайн книга «Возвращение»
|
Два человека, три лошади. И злобный, как хорек, Хорь, который обнаружил, что птичка улетела. Ни бабы, ни веревки. По лесу неслись такие ругательства, что листья с деревьев опадали. Впрочем, кроме листьев, никто и не реагировал. Устинья уже была достаточно далеко и не слышала, наемники, хоть и были рядом, и не такое слыхивали. А медведь… А медведь был доволен и счастлив. Он и с собой мясо унес, и знал, что большая куча мяса осталась в лесу. И он завтра еще за ней придет. Он наестся и уляжется спать. И будет крепко спать до весны. Зов не обманул. Хороший зов, правильный. Медведь его запомнил. Случись что – он снова придет. Мясо – тоже хорошо. Правильно. И медведь с удовольствием заглотил кусок конины. * * * Устя вышла к Ладоге достаточно быстро. И едва не расплакалась от облегчения. Да, река, пока еще не город. Но – государыня Ладога! Широкая, раздольная, свинцово-серая в ночной темноте. А еще… холодно! В лесу тоже нерадостно, но рядом с рекой и вовсе грустно. От нее влага, сырость, промозглость… Так что Устя кое-как спустилась к воде, благо берег был пологий, и от души напилась. Потом съела хлеб и еще попила воды. И спокойно пошла вдоль берега, по траве, вниз по течению. Рано или поздно она выйдет к городу. Искать ее? Может, и будут. Да кому в голову придет, что она так поступит? Что бабе положено? Правильно, с воплем ужаса по лесу метаться, пока ее не сожрет кто. Или разбойники не найдут. Вот и ладно. Пусть кто хочет, тот и бегает, а ей некогда. Ей домой пора, там небось маменька себе места не находит. Устя крепко сжимала нож и шла домой. Она не задумывалась о том, что хорошо видит в темноте. Ее не удивляло, что она никого не встретила на своем пути, ни птиц, ни зверей. Да что там! Ночные бабочки –и те к ней не подлетали. Внутри ровно и спокойно горел черный огонек. И Устя ничего не боялась. Умирать не страшно и не больно. Она уже умирала, она знает… Река медленно катила свои волны, шептала что-то юной волхве. Успокаивала как могла. Все ты делаешь правильно, Устяш-ш-ш-ша, все хорош-ш-шо… * * * Среди ночи проснулась старая волхва. Сердце сдавило. Трепыхнулось, опять отпустило… Неладное что-то. Устя? А больше не за кого ей было волноваться. Что-то неладное творится с внучкой, бабушка то понимала, а сделать ничего не могла, слишком она далеко. Слишком. Только и оставалось, что молиться. Села на лавке, зашептала просьбу к Живе-матушке… Долго звать не пришлось – отозвалась богиня. Словно солнышком теплым повеяло, и поняла Агафья, что происходит. Плохо сейчас Устинье. Тяжко, сложно. Но поняла также, что справится ее внучка. Сильная она. Сильная и умная. Богиня, помоги ей. Мои силы возьми, а ей помоги… И показалось Агафье, что ее снова теплым погладили. Не надо. Не жертвуй собой, ни к чему это сейчас. Все будет хорошо, Агафьюшка. У каждого своя дорога, у каждого своя ноша. Ты свою неси, а уж за богиней долга не останется. А тревога все равно не унималась. Так ведь внучка же… даже когда и знаешь, что все будет хорошо… так пусть оно сначала будет, а потом и Агафья успокоится. Так-то оно надежнее. Только к рассвету смогла выдохнуть старая волхва. Поняла, что с внучкой все хорошо, и на лавку прилегла. Все… Можно дух перевести и поспать. Все. Хорошо. * * * Шла себе Устинья, шла, а потом и думать начала. Когда возбуждение от побега схлынуло, когда успокоилась она чуточку, когда дышать ровнее смогла. |