Книга Совершенные, страница 159 – Марина Суржевская

Ночь наступила как-то внезапно или я проморгала сумерки. Темнота упала тяжелым одеялом, прибила к земле. Редкие звезды в разрыве туч казались чужими. Слишком холодные, слишком звонкие. Задирая голову к пролетающим наверху созвездиям, я почти слышала их голоса. Мне казалось, что мы идем уже тысячу лет, что мы шли всегда, а вся остальная жизнь мне просто привиделась рисунками на белом снегу. Возможно, я засыпала. Может, умирала. Но раз за разом Август выдергивал меня из белого плена и вел дальше. Мне хотелось сдаться и упасть в снег, но я смотрела на его фигуру, цеплялась за его ладонь и шла дальше, пытаясь попадать в следы мужских ног.

А потом силы все-такизакончились, я упала на снег и не смогла подняться. Лежала и думала, что надо бы снять Маску, все-таки жалко умирать с чужим лицом. Но сил на это не было. Да и зеркала не было, а работать с маской без отражающей поверхности я не научилась. Внутренности свернулись узлом от дикого голода, нейро-панель сожгла все имеющиеся в моем организме запасы и настойчиво требовала нового топлива.

– Кассандра, вставай.

Я хотела просто послать его к черту и остаться на белом покрывале, которое уже казалось мне мягким и убаюкивающим, но Август дернул меня рывком, поставил на ноги и отряхнул мою одежду.

– Я больше не могу, – сказала я, норовя снова свалиться.

– Можешь, – жестко ответил он. – Можешь и сделаешь. Мы почти пришли. Давай, Кассандра, двигай ногами.

– Они не двигаются. Просто оставь меня здесь. В конце концов, это даже справедливо – оставить меня.

Августа сжал ткань моего свитера и притянул к себе. Мужское лицо осунулось от усталости и потрясений.

– Двигай ногами, живо! Или Кассандра Вэйлинг сдастся на полпути? А ну двигайся! – рявкнул он.

– Почему? Почему ты просто не оставишь меня здесь? Я не сделала для тебя ничего хорошего! Мы не друзья, Август.

Он окинул меня долгим взглядом. В глубине темных глаз возникло что-то обжигающее, заставившее меня хрипло втянуть воздух.

– Но и не враги, Кассандра, – негромко произнес Август. – А теперь двигай ногами!

– Я тебя ненавижу, – пробормотала я, но почему-то ощутила приток сил. Может, это проснулась моя замерзшая стервозность, возмутилась и решила, что умирать пока рано.

– Отлично. Шевелись, – сказал он и неожиданно ласково прикоснулся к моей замерзшей щеке. – Осталось немного и ты сможешь отдохнуть.

И мы снова пошли. Через белое и белое, через хрустящее и звонкое. На самом деле я даже не верила, что где-то во всей этой безбрежности действительно есть укрытие. Наверняка его давно снесло какой-нибудь лавиной или разрушило камнепадом… Август говорил, что жил в этих горах в детстве, но с тех пор много воды утекло. Мы ничего не найдем. Наверное, мы давно сбились с пути и идем в никуда, надеясь на…

– Пришли, – выдохнул вдруг мой спутник.

Я оторвала взгляд от своих ботинок, давно промокших и заснеженных. Подняла голову и моргнула. Между соснами прилепился крошечныйдомик. Маленький, но сбитый вполне надежно.

– Пришли? – Я снова моргнула, не веря. – Это дом? Он что, правда, существует?

– Похоже, ты сомневалась? Заходи.

Дверь оказалась не заперта. Внутрь я не вошла, а скорее ввалилась. Упала на пол и осталась сидеть, удивляясь тому, что у Августа есть силы двигаться и что-то делать. Пока я просто старалась не отключиться, он осмотрел крошечное пространство внутри лачуги, нашел очаг, а еще спички и топливо – несколько угольных кирпичей, завернутых в бумагу и целлофан. Но гораздо больше радости вызвал ящик, в котором лежала походная подстилка с тяжелым ватным одеялом и небольшой запас продовольствия – пять банок и столько же сухих галет. Такого запаса было достаточно, чтобы утолить голод застигнутого непогодой охотника, но слишком мало для двух тел, истощенных длительной работой нейро-панелей. Дрожа от усталости и облегчения, я вытащила одну железную банку и дернула колечко. Оно оторвалось, и я, чуть не взвыв, принялась колотить банкой о деревянный выступ.