Книга Полукровка, страница 92 – С. И. Вендел

Даже в своем воображении она мало думала о жизни за порогом дома. Ни о том, кто будет жить там с ней, ни о том, что они будут делать днями.

Это просто тоска по дому, сказала она себе.

— Их становится все больше.

Замечание Орека привело ее в чувство, и Сорча откусила последнюю половинку яблока. Она с любопытством повернулась к нему и обнаружила, что он нежно смотрит на нее, указывая пальцем на ее щеку.

— Чего?

— Веснушек, — сказал он, прикоснувшись к нескольким своим на переносице.

— О, — она не смогла сдержать румянец и заерзала на месте. — У меня их становится больше, когда нахожусь на солнце. Или светлые становятся темнее.

— Это все от солнца?

— Нет. Большинство из них были у меня всегда, — она не смогла удержаться и застенчиво провела рукой по ключицам. У нее всегда были маленькие веснушки. Когда она была девочкой, их было совсем немного на ее носу и плечах, но по мере того, как она росла, их становилось все больше. Теперь они покрывали большую часть ее лица, груди и плеч, а также спускались по рукам.

— Мне они не нравятся, — она не смогла удержать этих слов.

Несколько штук было бы неплохо, ей понравилось, как несколько штук было рассыпано по лицу самого Орека. Но иногда ей казалось, что она носит маску из веснушек, что их больше и они темнее, чем ее собственная кожа. Не помогало и то, что каждый день дома она могла сравнивать себя со своей утонченной, красивой сестрой Мэйв. В девятнадцать лет Мэйв отличалась изящными конечностями, копной рыжевато-светлых кудрей и румяными щеками. Она почти светилась своей красотой и светлой кожей.

Поскольку Орек по-прежнему ничего не говорил, Сорча отважилась взглянутьна него. Он смотрел на нее с озадаченным выражением лица, сдвинув брови и сжав губы в недовольную линию.

— Не нравятся? — спросил он, звуча совершенно потрясенным. Как будто ему не приходило в голову, что они могут ей не нравиться.

— Нет, не совсем.

Он недовольно фыркнул.

— Но они прекрасны. Как звезды в ночном небе.

Сорча затаила дыхание, когда зеленый палец коснулся ее щеки. Это было легкое прикосновение, едва заметное, но она почувствовала его жар, когда он провел пальцем от одной веснушки к другой, его глаза следовали за пальцем, как зачарованные.

Легкая улыбка тронула его губы, смягчая выражение лица, придавая ему нечто такое, что очаровало ее.

Гулкозастучало ее сердце.

— Как будто у тебя есть свои собственные созвездия, — сказал он низким голосом, который Сорча почувствовала повсюду. От этого глубокого орочьего урчания у нее сжался живот, и она прерывисто выдохнула, когда его палец продолжил путешествовать по ее коже.

Она заметила, как что-то мелькнуло в его глазах. Она не знала, что это было, но знала, на что надеялась. Они смотрели друг другу в глаза, мгновение растянулось между ними, только движение его пальца на ее щеке и ветерок, развевающий ее волосы.

Если бы он наклонился к ней хотя бы на дюйм, Сорча поняла бы, что сейчас поцелует его.

Вместо этого его ноздри раздулись, а глаза расширились. Рука опустилась, и он повернул голову вперед.

Орек откашлялся, и снова румянец залил его щеки.

Тепло его прикосновений задержалось, ее внутренности затрепетали от наслаждения.

— Ну, когда ты так говоришь… — сказала Сорча, хотя бы для того, чтобы заполнить растущую пустоту молчания.