Книга Полукровка, страница 85 – С. И. Вендел

Анхус вернулся из холодного домика, который они вырыли в тени леса, неся поднос с мясом и буханками хлеба.

— У нас есть холодная курица и…

— Мама, мама, мама, мама!

Детский визг разнесся по поляне, и трое взрослых резко посмотрели в сторону сарая, откуда выбежали дети. Бриджид стрелой промчалась через поляну, Даррах прижимался к ее груди, а ее брат ковылял позади.

— В чем дело? — спросил Анхус, нахмурившись.

— Он проснулся! — воскликнула Бриджид, рухнув на материнские юбки.

— Зеленый человек! — добавил Брэм, цепляясь за сапоги отца.

С замиранием сердца Сорча бросилась через поляну быстрее, чем, по ее мнению, было способно ее усталое тело, но для нее этого было недостаточно.

Она напугала всех животных, фыркающих и обиженно блеющих, двигаясь в ритме быстрого стукасвоего сердца.

Сорча резко остановилась перед открытым стойлом.

Орек уставился на нее с ошеломленным выражением лица, его брови нахмурились в замешательстве. Из его распущенной косы торчали клочки сена, и она не знала, осознает ли он, что шевелит тупыми зелеными пальцами.

Он долго смотрел на нее, и в полумраке амбара эти карие глаза приобрели насыщенный янтарный оттенок. Его ноздри раздулись, вбирая мириады запахов, за которыми быстро последовал трепет, когда он вдохнул запах сена и животных.

— Сорча… где мы? — спросилон хриплым от долгого перерыва голосом.

Именно звук ее имени на его губах окончательно сломил ее. Рухнув на колени рядом с ним, Сорча обняла его за плечи, стараясь не задеть швы. Она уткнулась лицом в его мощную шею и не могла остановить слезы, которые крупными каплями лились из ее глаз.

Беспокойство, страх — все это выплеснулось из нее на его невольное плечо.

Она услышала, как он издал озадаченный вздох, за которым последовали успокаивающие звуки, перекрывающие шум ее рыданий. Огромная теплая рука ласково обхватила ее затылок, а другая нежно накрыла ее руку.

— Все в порядке, — пророкотал он, и она почувствовала, как слова вибрируют на ее губах.

Это только заставило ее всхлипнуть сильнее, что вырвало из ее горла панический звук.

Еще больше успокаивающих звуков, еще больше успокаивающих рук, и через несколько долгих мгновений Сорча смогла сдержать слезы. Когда она, наконец, откинулась назад, то почувствовала, будто ее опустошили и очистили. В хорошем смысле. Она оставила океан соленой воды на своем бедном, сбитом с толку компаньоне, слезы все еще текли по его обнаженной груди.

Он посмотрел на нее с беспокойством, как будто малейшее движение могло заставить ее снова рыдать.

Когда беспокойство от ожидания его пробуждения исчезло, бурлящее облегчение нахлынуло на пустоту, оставшуюся позади.

Лицо ее расплылось в улыбке, и она воскликнула:

— Ты проснулся!

16

Орки бывали разными — сварливыми, шумными, жестокими, алчными, преданными, — но в одном они точно небыли привередами. Даже те родители, которые хотели и любили своих юнлингов, не нянчились с ними, вместо этого поощряя их скандалить, исследовать мир и кричать. Шрамы носили с гордостью, и в приличной истории всегда была хотя бы одна эпическая битва. Разногласия решались кулаками, а споры выигрывал тот, кто был громче.

Выросший в том, что он считал типичным кланом орков, Орек не был готов к заботе.

В течение трех дней Сорча хлопотала над ним.

Она вертелась поблизости, часто проверяя его, всегда спрашивая, что она может сделать, в чем он нуждается. Она кормила его, взбивала одеяла, возилась с бинтами, наносила мазь, чистила его оружие и приносила еду. Когда он сказал ей, чтобы она не беспокоилась, что он сам сможет поесть и почистить оружие позже и сможет убрать одеяла, она только еще больше расстроилась. Итак, Орек быстро понял, что лучше всего позволить ей суетиться.