Книга Полукровка, страница 24 – С. И. Вендел

Он оглянулся через плечо на Сорчу, не в первый раз задаваясь вопросом, как такая женщина оказалась проданной его сородичам-оркам.

Мать Орека была женщиной из бедной семьи, уже повидавшей много ужасов мира, прежде чем ее похитили работорговцы и продали его отцу. Не только жизнь с кланом оставила глубокие морщины у нее под глазами, хотя она еще не была старой.

Сорча не страдала от непогоды. Ее туника и бриджи были перепачканы, но тонкую ткань и швы невозможно было не заметить, а сапоги, доходившие до колен, были из мягкой кожи. Хотя каштановые кудри были спутаны, а вокруг глаз залеглитемные круги, в ней была живость, которой он никогда раньше не видел. Она была здоровой, ее щеки были розовыми, глаза яркими, а фигура полной и сочной, ее ногти были ухожены, и все зубы были на месте.

Он был прав, когда считал ее высокой для человеческой женщины. Она доходила ему почти до середины груди, настолько высокая, каким мог быть человек, с широкими плечами и бедрами. Ее ноги были мускулистыми, но заметно женственно изогнутыми, а грудь…

Ему пришлось перестать замечать ее и думать о ней.

Тем более что при мысли о ней, о ее ярких глазах, о том, как легко двигаются ее губы, чтобы усмехнуться, надуться или заговорить, зверь внутри него урчал с чувством собственничества. Он никогда не испытывал ничего подобного и не был уверен, что хочет этого.

Она легко шла рядом с ним, иногда что-то болтая, а иногда молча осматривая лес вокруг них. Она двигалась в его темпе, никогда не жалуясь, хотя ноги у нее были короче его. При свете дня веснушки, покрывавшие ее кожу, были гораздо заметнее, и он иногда ловил себя на том, что смотрит на то, как они, казалось, танцуют, когда она улыбается.

Судьба, что же мне с ней делать?

От этого вопроса у него внутри все сжалось от ужаса. Он украл ее. Он должен был вернуть ее к ее народу, но до города оставалось несколько дней пути. Он предполагал, что сможет так долго обеспечивать кого то, но раньше у него не было такого опыта.

Он не проводил так много времени в обществе одного человека с тех пор, как был юнлингом. Иногда ему было одиноко, а иногда он думал, что ему так больше нравится. Зачем ему нужен был кто-то? От мысли, что теперь ему придется несколько дней поддерживать в ней жизнь, у него внутри все сжалось.

Если она и почувствовала какое-то из его безмолвных переживаний, то виду не подала. Ее мшисто-зеленые глаза метнулись к нему, и полуулыбка расплылась по ее лицу.

Покраснев, Орек отвел взгляд.

Он надеялся, что она не нашла в нем ничего забавного.

— Итак, орк Орек, — сказала она нараспев. У него было мало опыта общения с другими, не говоря уже о женщинах, но он думал, что этот тон используется, чтобы смягчить грядущую резкость. — Куда ты меня ведешь?

— В человеческую деревню.

Она моргнула, как будто не ожидала такого ответа.

— Она поблизости?

Он покачал головой.

— Нет. Три дня ходьбы.

Хотя может быть и больше, поскольку на этот раз он был не один.

Она издала горловое урчание, звук, который скользнул, как кончики пальцев, по его позвоночнику.

— И ты ведешь меня туда?

— Да, — разве он только что не сказал этого?

Ее голова откинулась назад, а в глазах появилось суровое выражение, которое ему совсем не понравилось.

— И ты позволишь мне уйти? Просто так?

Тут Орек остановился, повернувшись к ней лицом и надеясь, что его нахмуренные брови скрывают то, как горели его щеки и уши от того, что она прятала за этими вопросами.