Книга Полукровка, страница 22 – С. И. Вендел

Сорча прочистила горло и начала наносить мазь большими порциями. Она имела лекарственный травяной запах, который напомнил ей о доме тети. Тетя Софи была деревенской знахаркой, и огромные, толстые пучки сушеных трав всегда свисали со стропил ее дома. Она любила навещать тетушку, любила благоухающую гостиную, маленькое убежище от хаоса, которым был ее собственный дом, до краев заполненный братьями и сестрами.

Старшая из семи детей, она провела свою жизнь, помогая матери заботиться о младших братьях и сестрах, пока их отец был занят на рыцарской службе, и ей часто требовалось немного отвлечься. Чувство вины мучило ее сейчас, когда она вспоминала, какой эгоистичной была, как принимала то время как должное. Ее мать полагалась на нее, а братья и сестры нуждались в ней.

Я должна вернуться.

От этой мысли ее пронзила тоска, и Сорче пришлось сдерживать слезы, когда она заканчивала наносить мазь.

Если она будет слишком много думать о своей семье, своем доме, своей жизни, она расплачется и растечется бесполезной лужей слез. Гнев и негодование подпитывали ее, заставляя задыхаться в собственном горячем, несвежем дыхании, пока костлявые плечи врезались в ее уязвимые внутренности.

Теперь, однако, в ее груди затрепетали слабые искорки надежды. Она выбралась из той палатки, из лагеря, полного орков. Они пересекли реку. Это должно было что-то значить.

Итак, этот орк ей нужен был живым, потому что на данный момент он был ее лучшей надеждой.

Однако это не помешало ей спрятать в сапог запасной нож, найденный в рюкзаке. Она не была глупой. Дома отец, сэр Кьяран, многому научил ее. Например, использовать предоставленные возможности и выпотрошить противника с самого начала.

Лучше быть с одним орком здесь, чем связанной в их лагере. С одним из них она могла бы справиться. Возможно.

Сорча аккуратно наложила на рану чистую тряпку в качестве импровизированной повязки, прежде чем откинуться назад и закрыть горшочек крышкой.

— Нужно забинтовать. И тебе следует снять мокрую одежду.

Их взгляды встретились, и она понадеялась, что он не заметил, как она покраснела.

Но он только вздохнул и еще сильнее прислонился к дереву.

— Сейчас.

Вместо этого он начал рыться в куче, в которую она побросала его вещи. Она почувствовала себя немного виноватой за это, но прикусила язык, чтобы не предложить сложить все обратно. Почему-то она не думала, что он хотел, чтобы она копалась в его вещах еще больше.

Он бросил в ее сторону один из мехов и сказал:

— Используй его, чтобы согреться.

Это был не самый мягкий и не самый тонкий мех, к которому она когда-либо прикасалась, но в тот момент он был самым прекрасным в мире. Она обняла мех и прижалась к нему щекой, тихо мурлыча от счастья.

Орк сдвинулся с места, и в его взгляде была не столько боль, сколько…

Ну, на самом деле она не знала. Но он восхищенно наблюдал за ней, прежде чем она поймала его. Он быстро отвернулся, придвинул поближе маленький мешок и порылся в нем. Затем он бросил ей что-то маленькое.

Она поймала его своим одеялом и на мгновение подумала, что это кусочек какого-то сушеного мяса. В тусклом свете это выглядело и ощущалось как вяленое мясо, но когда она откусила, ожидая сопротивления, ее зубы легко погрузились в слегка сладковатую мякоть сушеной моркови.