Онлайн книга «Кузнец»
|
Как она могла так думать? — Мне показалось, — Бренна чуть смягчила голос, — что вам не стоит нагружать себя еще и этим. На ваших плечах и так лежит многое. Я хотела оградить вас. Слезы навернулись прежде, чем Эйслинн осознала это. Она замотала головой, прикрыв лицо ладонями. — Не тебе решать. — Когда ваша мать умерла, я поклялась ей… — Ты не моя мать! — выкрикнула она, сама вздрогнув от того, как резко это прозвучало. — И я… я тоже не… Бренна побледнела, но Эйслинн уже не смотрела. Развернувшись, она бросилась прочь по коридору, прикрыврот рукой, чтобы сдержать рыдания. Она пронеслась мимо растерянной горничной и кинулась вниз по винтовой лестнице. Буря эмоций захлестнула ее, как шторм судно. Паника и тошнота подступали, дыхание сбилось. Слишком поздно.Припадок приближался, и она не хотела, чтобы Бренна была рядом, когда это случится. Полуслепая от слез, она споткнулась, пробираясь в розовый сад. Потребовалось несколько попыток, чтобы вставить ключ в замок. Получилось. Закрыла ли она за собой дверь — она не знала. Шатаясь, вышла на лужайку — подстриженную несколько недель назад Хаконом, когда они очищали сад от старых кустов. Он думает, что я сияю. Эйслинн опустилась на траву, закрыла лицо руками и разрыдалась. Она не чувствовала себя сияющей. Не чувствовала себя умной, способной или важной. Она чувствовала себя… не больше, чем трава под ее телом. Сжав землю в пальцах, она с силой потянула. Грязь вонзилась под ногти. Бренна думала, что я ненавижу быть наследницей. Бренна не верила, что я подхожу на эту роль. Бренна… Я думала, что могу ей доверять. Я снова ошиблась. Еще один человек, которого она считала семьей. И снова — ложь. Разочарование. Боль. Я глупая. Слезы хлынули с новой силой. Она стукнула себя по плечам, по груди — эмоции должны были выйти. Грязь размазывалась по лицу, когда она попыталась стереть слезы руками. Она не знала никого по-настоящему.Все лгали. Все уходили. Все предавали. Задрав лицо к небу, сквозь щиплющие от слез и грязи веки, Эйслинн плакала. Плакала и плакала. Ее грудь сжималась от рыданий, и ей даже показалось, будто теплые руки обняли ее — теплые, сильные, настоящие. Воображение рисовало утешение, которого она так долго жаждала. — Ш-ш-ш… — прогремел тихий, глубокий голос прямо у ее уха. — Все хорошо, виния. Все хорошо. Эйслинн едва различала что-либо сквозь пелену слез и с трудом верила в происходящее, когда ее бережно подняли с лужайки и унесли в тень деревьев, в глубину сада. Так мягко, так нежно ее опустили обратно на землю, но эти теплые, крепкие руки не отпустили — продолжали обнимать, защищать, удерживать. — О, боги… — прохрипела она, различая сквозь слезы лишь зеленый оттенок кожи Хакона. — Я здесь, виния. С тобой все в порядке. Она резко покачала головой, сжав лицо в ладонях. — Прости, —прошептала она. Ей не хотелось, чтобы он видел ее такой — растрепанной, сломанной, уязвимой. — Прости… прости, я… — Тебе не за что извиняться. Его большие ладони осторожно убрали ее руки от лица, и в следующий миг она снова оказалась в тепле его объятий. Грудь под ее щекой ритмично поднималась и опускалась, сердце билось ровно, успокаивающе. Против воли, она вцепилась пальцами в мягкую кожу его куртки, будто боялась, что он исчезнет, что лишит ее этого хрупкого утешения. Ее тело трясло от всхлипов, грудь сотрясалась, а слезы, не находя выхода, жгли кожу на щеках. |