Книга Кузнец, страница 80 – С. И. Вендел

И его штаны… Прилипшие к широким бедрам от влаги, они мало что оставляли для воображения относительно его форм. У Эйслинн пересохло в горле при мысли об очертаниях его члена, который она мельком увидела прижатым к бедру. Ей не следовало смотреть, но его голова была склонена, и ей стало мучительно любопытно.

Если бы Фиа не было рядом, Эйслинн подозревала,что поддалась бы искушению — отдалась его сильной фигуре, наконец-то позволила себе и открыла, каким был его самый настоящий аромат, как ощущалась бы его кожа на ее щеке, как его руки обвивали бы ее… каково было бы ощутить эти большие зеленые руки, когда они откинули бы ее халат и открыли ее мягкому свету…

Глубоко вздохнув, Эйслинн оттянула вырез ночной рубашки, чтобы провести кончиками пальцев по соску. Согнув колено, она задрала подол платья до талии, а другой рукой принялась исследовать промежность.

Она уже довольно давно не доставляла себе удовольствия. Она, конечно, думала об этом с тех пор, как встретила Хакона, но теперь не могла прожить ни минуты без удовлетворения.

Ее пальцы двигались в отработанном ритме, и Эйслинн быстро стала влажной, ее бедра поднимались навстречу руке. Она щипала и ласкала сосок и клитор в унисон, доставляя себе удовольствие знакомыми движениями и приемами, которым научилась в юности.

В прошлом у нее было всего два партнера, но она всегда сама заботилась о собственном удовольствии. Оргазм нарастал, напряжение собиралось внизу живота, пока не обрушилось на нее в один горько-сладкий момент. Зажав руку между бедер, она двигалась в погоне за наслаждением.

Его имя было у нее на губах, когда она достигла пика, удовольствие растекалось по венам, как сироп.

Она долго лежала посреди кровати, завернувшись в простыни, глядя на балдахин и думая: «Хотела бы я быть с ним. В ванне. В этой кровати. Где угодно. Везде».

Она пыталась смириться с тем, что дистанцируется от него. Она думала, что так будет лучше.

Но настроение только ухудшалось с каждым днем, когда она его не видела.

Деревянная роза, которую Эйслинн носила в кармане, была постоянным утешением, но также и напоминанием о нем. О том, что она не разговаривала с ним несколько дней. Даже если он был всего лишь ее другом, она была благодарна за дружбу. В ее жизни было мало людей, с которыми ей было легче разговаривать, чем с Хаконом.

«Что мне делать?»Она спрашивала себя об этом несколько дней, не находя ответа.

Но сегодня, почему-то, казалось, будто перейдена какая-то грань — или свершился некий обряд. Что-то произошло, но она не могла точно сказать, что именно.

И когда она лежала в постели, ее тело все еще сотрясалось от последствий оргазма, но все еще жаждалоего, она задавалась вопросом: «Как я могу оставаться в стороне?»

В конце концов, Эйслинн не смогла. Она снова пробралась в кузницу, и ее сердце наполнилось радостью, когда она увидела его широкую, приветливую улыбку. То, как появилась ямочка на его щеке, когда он улыбнулся, как будто… заставило ее внутренности трепетать.

Она не могла ходить туда так часто, как раньше. Обязанностей и работы действительно накопилось, поскольку отец переключил большую часть своего внимания на подготовку к походу на юг. Сбор урожая был одним из самых оживленных периодов года, и по всему Дарроуленду урожай свозили на хранение или переработку. Силосы, зернохранилища и мельницы были оживленными ульями, рабочие везли урожай с окрестных ферм, а сборщики налогов сбирали взносы с дворян и йоменов.