Книга Кузнец, страница 71 – С. И. Вендел

Дарроуленд процветал, за что она была благодарна, но это означало настоящую гору бумажной работы. Когда она была маленькой, ее родители часто держали священников, помогавших управлять поместьем. Однако после смерти матери, когда министры ушли на пенсию или скончались, отец не заменил их. Вместо этого он решил взять на себя все обязанности: как подозревала Эйслинн, чтобы отвлечься.

Для сеньора было удивительно проявлять такой интерес к своим владениям и управлять ими, и ее отец провел несколько популярных реформ. Однако эти обязанности легко начали накапливаться, когда Меррик отвлекался на другие дела — например, на свои походы на юг. Теперь большая часть этих обязанностей легла на плечи Эйслинн, поскольку отец готовился к следующему походу с сэром Кьяраном. Кое-что ей нравилось, многое она терпела, а кое-что и вовсе ненавидела. Ее любимым занятием по-прежнему было помогать другим людям, которые…

— Ох! — Эйслинн села прямее, не донеся ломтик яблока до рта. — У нас есть какие-нибудь ходатайства из лагеря иных людей о предоставлении земли? Конкретно от Аллариона?

— Насколько я знаю, я такого не видела, — сказала Бренна. Тон ее был таким же, но на щеках выступили странные красные пятна.

— Странно. Он разговаривал со мной, когда я ходила к Сорче, и сказал, что отправил уже два прошения, и я сказала отправить еще одно.

— Возможно, он передумал.

— Хм. Не могли бы вы оставить мне записку, чтобы я написала Сорче? Я попрошу ее навести справки в лагере.

— Конечно.

Бренна возобновила перечисление списка, хотя Эйслинн не могла не заметить, что ее поведение изменилось. Завтрак Эйслинн тяжестью осел у нее в желудке, она подумала, что, возможно, чем-то рассердила Бренну. Хотя, казалось, она всегда это делала, тем не менее ей не нравилось разочаровывать шателен. Бренна была последней ощутимой ниточкой, связывающей ее с матерью.

Возможно, ее поведение было суровым, но Бренна глубоко заботилась об Эйслинн и семье Дарроу. Она всегда защищала Джеррода, всегда следила за тем, чтобы потребности Эйслинн были удовлетворены. Сеньор и леди Дарроу многих сотрудников держали длительныесроки не только потому, что они были хорошими людьми, которые хорошо выполняли свою работу, но и потому, что перемены были трудны для Эйслинн. Бренна тоже теперь следила за тем, чтобы жизнь текла как можно более гладко.

Хотя Эйслинн и жаловалась, она была бы абсолютно потеряна без стойкой шателен. Бренна была ее волнорезом, сдерживающим наводнение.

Закончив со списком, Бренна положила его обратно в глубокий карман и взяла пустой поднос. Перед уходом она выгнула одну из своих суровых бровей, сказав Эйслинн:

— И не сбегай тайком в кузницу сегодня. Слишком много дел.

Щеки Эйслинн вспыхнули под этим предостерегающим взглядом. Она снова почувствовала себя двенадцатилетней, которую ругают за то, что она сделала что-то неприличное.

Эйслинн кивнула, что, казалось, удовлетворило Бренну.

— Хорошо, — сказала она. — Я пришлю Фиа помочь тебе одеться.

Внезапно с тяжелым сердцем Эйслинн выбралась из своей большой кровати, хотя ей хотелось снова погрузиться в мягкую, успокаивающую темноту. Впереди ее ждал долгий и трудный день, без надежды на визит в свое убежище, которого она ждала с нетерпением.

Часть ее оплакивала то, что оно больше не было секретом.