Книга Кузнец, страница 172 – С. И. Вендел

В горле застрял рык.

Она заботилась о своём народе, и они любили её за это. Но кто защитит саму Эйслинн? Разве эти люди смогут обеспечить её безопасность?

Нет. Только он. Её пара.

Тяжёлая ладонь опустилась на плечо, и Орек развернул его на полшага. Его лицо было мрачным, словно грозовая туча, с безмолвным осуждением.

— Я вижу твой взгляд, — сказал Орек на оркском. — Если ты действительно знаешь её, то понимаешь: она никогда не простит тебе такого.

— Мне всё равно! — прошипел Хакон.

— Оглянись. Взгляни. Она не просто твоя пара. Она — надежда для всех этих людей. Ты не можешь отнять её у них… как и отнять их у неё.

Хакон резко стряхнул руку с плеча.

— Ты поступил бы так же, будь на моём месте.

— Нет, не поступил бы. Я не сделал этого. — Орек провёл ладонью по лицу, вздохнув. — Я думал об этом. Мечтал. Но не мог оторвать её от семьи, от народа. Понял: чтобы стать её парой, я должен был стать частью её племени.

Лёд вокруг сердца Хакона дал трещину, но он яростно тряхнул головой, отвергая это.

— Это не то же самое.

— Я не завидую твоему выбору, друг. Но решить должен ты: хочешь ли ты просто пару… или именно Эйслинн?

31

Эйслинн сидела за отцовским столом, перед ней так и стоял нетронутый завтрак, пока Коннор вновь пересказывал свою историю о злоключениях с наёмниками, а Фиа записывала ключевые детали.

Его схватили прямо перед тем, как отряд собирался сниматься с лагеря в Проливе. Жизнь Коннора пощадили лишь благодаря его фамилии — сам Джеррод подтвердил личность пленника, заявив, что семья Брэдей заплатит выкуп. Для Дирка, жестокого главаря самой крупной банды наёмников, это означало то, что пленного можно лишь «слегка потрепать».

Эйслинн каждый раз вздрагивала, бросая взгляд на зияющий разрез, пересекающий левую щеку Коннора — теперь уже зашитый и покрытый слоем мёда с мазью.

— И каким был… Джеррод?

Коннор тяжело вздохнул:

— Нас держали порознь. Думаю, Дирк боялся, что между нами ещё осталась какая-то связь.

Он горько усмехнулся:

— Честно, миледи… он казался наполовину безумным. Приготовьтесь — это уже не тот брат, которого вы знали.

Нет, не тот,мысленно согласилась Эйслинн, задаваясь вопросом: существовал ли брат, которого она помнила, на самом деле?

Её взгляд упал на собственные руки, и привычное чувство вины вновь зашевелилось среди груза тревог. Что ещё они с отцом могли сделать? Было ли это разрушительное предназначение заложено в Джерроде изначально?

Она провела бессонную ночь в этих мучительных размышлениях. Ни один из возможных ответов не принёс утешения. Приходилось смириться с горькой правдой — её брат испортился. Будь то врождённая порочность или накопленная годами горечь, его сердце теперь почернело от ненависти. Он выбрал свой путь, как и она — свой.

Подняв глаза на Коннора, она заметила, как он украдкой смотрит на поднос с едой. Его собственная тарелка была уже чиста, но впалые щёки выдавали голод, с которым Эйслинн, к счастью, не была знакома. Оставив себе лишь кусок тоста, она подвинула поднос к нему.

Коннор поблагодарил и, не обращая внимания на остывшую кашу и колбасу, принялся есть.

— Ты уверен в их численности?

Коннор кивнул:

— Больше пяти сотен, меньше шести. Я надеялся, они передерутся между собой, но приз в виде Дундурана, похоже, заставил их временно объединиться.