Книга Вкус тьмы, страница 98 – Мария Снайдер

— Новые кающиеся стоят впереди, пока не научатся молиться, — он провёл меня в первый ряд.

Я стояла рядом с молодой женщиной, которая вздрагивала всякий раз, когда один из охранников приближался к ней. Между нами и каменной стеной ничего не было. Я ожидала увидеть алтарь или какой-нибудь религиозный артефакт.

Как только шарканье босых ног по камню прекратилось, появилась жрица в шёлковом одеянии, которое развевалось вокруг неё при каждом движении. Она вышла вперёд и посмотрела на нас.

— Вы грязные грешники, которые не заслуживают прощения создателя. Встаньте на колени и молите о нём, — приказала она.

Все опустились на колени. Коллективный стук эхом отразился от стен. Я быстро подчинилась и присоединилась к ним.

Жрица широко развела руки в стороны и подняла их вверх.

— Взгляни на славу создателя и помолись о прощении.

Испуганная девушка, сидевшая рядом со мной, вытянула шею и посмотрела вверх. Остальные сделали то же самое. Я последовала их примеру. Высоко солнечный свет падал на красивый квадратный витраж. Замысловатый дизайн демонстрировал чередование рисунков, и я предположила, что это, должно быть, история создателя. Квадратные ярусы монастыря обрамляли окно. Каждый верхний ярус был меньше нижнего. Как будто я находилась внутри свадебноготорта.

Считая, что будут ещё приказы, я оглянулась на вход. Жрица исчезла, и на её место встал охранник.

Он шагнул ко мне.

— Во время молитвы смотри в небо. Это будет твоим единственным предупреждением, — он коснулся трости, висевшей у него на поясе.

Я вернулась к созерцанию витража. В нём было достаточно деталей, чтобы на какое-то время заинтересовать меня. Однако вскоре моя шея запротестовала от напряжения, вызванного углом наклона. Я наклонила голову, чтобы сгладить изгиб. Большая ошибка.

Хрясь. Трость полоснула меня по щеке, и на глаза навернулись слёзы. Охранник поднял руку, указывая вверх. Я снова уставилась в окно. Прошло совсем немного времени, прежде чем мышцы моей шеи свело судорогой, и мне пришлось выбирать между этой болью и ударом его трости. Терпя как можно дольше, я старалась не шевелиться, но поскольку день продолжался без каких-либо новых приказов, мне приходилось время от времени снимать напряжение, зарабатывая ещё одну пощёчину за каждое нарушение.

В конце концов, от долгого стояния на коленях у меня задрожали ноги. Поясница болела так, словно я разгребал камни лопатой. А кожа горела множеством ожогов.

Угол падения солнечного света менялся с черепашьей скоростью. Время от времени тишину нарушали звуки пощёчин. Дамам в первом ряду приходилось хуже всего. Как новичкам, нам не хватало выдержки, чтобы часами оставаться в одном положении.

Когда солнечный свет померк, а цветное стекло почернело, жрица вернулась и позволила нам встать.

Почувствовав облегчение, я выпрямилась. Ноги у меня свело судорогой, и поначалу они отказывались удерживать мой вес. Другие кающиеся в первом ряду тоже, пошатываясь, поднялись на ноги. У многих на одежде, включая мою, были пятна свежей крови на уровне колен.

Мы вернулись в столовую, съели ещё по тарелке мокрого пергамента, выстроились в очередь в туалет, и нам приказали разойтись по башням. Всё это время я искала Мелину. И поскольку я была невнимательна, я понятия не имела, в какую сторону идти, чтобы найти свою башню.