Книга День сурка с демоном, страница 134 – И. Б. Циммерманн

– Кстати, а ты… разбираешься в демонах?

Будь у скелетихи брови, она бы их подняла. А так ей оставалось лишь вопросительно наклонить голову к плечу.

– Потому что… из-за де… из-за него, ну, ты знаешь.

Кивок, у Бербель тихо скрипнули шейные позвонки.

– Он кажется очень… милым. Несмотря на то, что он демон. И ты тоже очень милая, хотя о проклятых существах ведь часто слышишь только в страшилках. Абсолютно несправедливо, как я теперь понимаю. Даже сатанинские гобелены всегда вежливо здороваются. Я просто спрашиваю себя… – к своему собственному удивлению, бормотала она. Не дающая ей покоя мысль смела все тревоги относительно воющей картины. Бербель опять загремела костями, ее лопатки приподнялись, она прикрыла рот ладонью – однозначно хихикала. А потом ткнула Мону в бок.

– Знаешь, по-моему, я ему нравлюсь. Во всяком случае, я на это надеюсь.

Костлявые пальцы переплелись, широко распахнутые глаза и трепещущие ресницы выражали умиление. Мона ощутила, что краснеет из-за реакции Бербель. Она уже набрала воздуха в легкие для необдуманного предложения о симпатии, отношениях между сверхъестественными существами – вещах, в которых она совершенно не нуждалась, – как вдруг послышалось хныканье. Нет, больше похоже на скулеж.

Они обе тут же шагнули к картине и склонились над ней. Голова Моны и череп Бербель издали глухой звук, когда столкнулись, – обе схватились за лбы. Еще недавно очаровательный щенок, который радостно кувыркался в траве и лучился от счастья в лучах летнего солнца, теперь словно извивался от боли. Его мордочка исказилась, а по меху катились крупные слезы. Но потом скулеж опять стих.

– В самом деле странно. Это правда рамка? – вслух рассуждала Мона, продолжая потирать лоб. Бербель тем временем убежала в мастерскую профессора и приволокла старого мужчину в пыли и опилках обратно в кабинет.

– Прошу прощения, но это что-то… Эй, осторожнее, мое бедро! – выругался он, после чего растерянно застыл посреди комнаты. – А вы двое, что здесь делаете?

Увидев грозное закатывание дрожащих глаз Бербель, профессор виновато поморщился.

– Что ж… ах вот как… эмм… там… было…

– Картина, собака, рамка? – прошипела Мона и указала на щенка в золотой раме.

– А, двадцать третий выпуск, нет, его я помню. Чудесное фото.

Потребовалось много объяснений и несколько внутренних нервных срывов Бербель, шарады действовали на профессора еще меньше, чем физика элементарных частиц на плоскоземельца. В итоге им удалось снова ввести Копролита в курс дела, и он действительно предложил провести ряд эффективных тестов, с которыми Мона даже могла справиться.

Вставить картину. Подождать. Поменять. Повесить. Подождать. Поменять. Сменить коридор. Борису пришлось один раз дотронуться до рамки. Бену – натрясти на нее своей шерсти. В общем и целом ни одна из их невероятных попыток не дала никакого эффекта – только закономерность. Если объект на какое-то время оставался один, как минимум с Моной, он начинал визжать как ужаленный.

Естественно.

Она.

Опять дело в ней.

После долгой ночи с плачущей картинной рамой, определенно проклятой, Моне абсолютно не хотелось рано вставать, тем более в такой дождливый осенний день. Октябрь манил серым небом и сильным моросящим дождем. Она стояла перед большим старым домом с потенциально опасным предметом в самом обыкновенном чемодане, заклеенном магическими печатями, мокрая челка липла ко лбу.