Книга Искательница бед и приключений, страница 44 – Варвара Корсарова

У нас кончились аргументы. Эвиту не пугали ни дикие звери, ни змеи со скорпионами, ни мозоли, ни комары величиной с теленка. Я даже попробовала застращать ее историями об оживших мумиях и духах ущелий, но Эвита лишь презрительно хохотала в ответ.

В конце концов Иверс беспомощно глянул на меня, на невесту, и со вздохом сказал:

– Ладно. Но если...

– Никаких если! – Эвита захлопала в ладоши. – Я знала, что ты согласишься. Ты же у меня разумный мальчик!

Иверса перекосило так, что я всерьез испугалась за его рассудок. Признаться, я и сама кипела от негодования. Одного Иверса я еще смогла бы терпеть, но его невесту – нет уж, дудки! Не стану я с ней возиться. Пусть только попробует превратить меня в служанку, и скорпионы покажутся ей котятами.

– Раз мы все решили, давайте сходим в ресторан, – Эвита поднялась и расправила юбку. – Я ужасно проголодалась. Кстати, когда мы отправляемся?

– В конце недели, – буркнул злой Иверс. – У тебя еще будет время передумать.

– Я ни в коем случае не передумаю!

Мы с Иверсом поплелись за его невестой мрачные и задумчивые. Эвита же чуть не приплясывала.

Когда расположились за столиком и открыли меню, явился Озия. Увидев Эвиту, он впал в ступор. Пошел красными пятнами, моргал,и с трудом проблеял приветствие.

Эвита польщено улыбнулась, списав растерянность аспиранта на свою неземную красоту.

Когда Озию посвятили в возмутительные планы Эвиты, он начал заикаться.

– Весьма... рад, что в-вы поедете с н-н-нами.

– А уж я как рада! – воскликнула Эвита и озорно стрельнула в Озию глазами.

Парень покраснел еще пуще и уронил вилку.

Я глянула на него с отвращением. Похоже, он и правда очарован Эвитой до ступора. Неужто Маламун, афарский бог влюбленных, огрел его своей священной дубиной? В таком случае Иверсу он и вовсе вышиб мозги. Потому что Эвиту невозможно выносить более пяти минут, а он собрался провести с ней всю жизнь.

За час, что длился обед, я сумела составить о ней четкое представление. До крайности избалованная, самовлюбленная и глупая особа.

Эвита не замолкала ни на миг, причем говорила исключительно о себе, пребывая в полной уверенности, что всем интересны подробности ее пустой жизни. При этом она любую смену темы начинала со слов «А вот я считаю, что...». Произносила их снисходительным, непререкаемым тоном. Реплики собеседников пропускала мимо ушей и полагала, что ее мнение единственно правильное. Будь то выбор приправы к блюдам или обсуждение суммы, которую следовало потратить на лошадей!

К концу обеда мне хотелось ее прикончить.

Иверса, похоже, тоже посещало подобное желание. Потому что после пары ее назойливых реплик у него на щеке заиграл мускул, а вилку он сжал так, что побелели костяшки.

Но все же профессора можно было назвать образцом выдержки. Он ни разу не повысил тон, на все вопросы невесты отвечал с терпением мученика.

Интересно, надолго ли его хватит? Или он действительно влюблен в Эвиту до безумия и готов выносить все ее причуды? Загадка.

Ведь не мог же он сделать предложение по расчету! Зильбер, конечно, бессовестно богат, но и семья Иверса не из бедняков. Его отец унаследовал поместье и «старые деньги», потом приумножил состояние, торгуя на бирже, а сам Иверс, как мне было известно, разумно вкладывал сбережения и проявил деловую хватку, редкую среди ученых.