Книга Кулинарная книга попаданки, страница 17 – Тая Вальд

Подала им, и они ахнули от удивления. Потом они медленно ели десерт, кормили друг друга, и снова смеялись.

— Как же вы это делаете? — спросил парень, вытирая пальцы салфеткой. — Это волшебство?

Я только пожала плечами.

— Я просто слушаю ваши сердца. Ну и волшебная книга немного помогает. — подмигнула я сладкой парочке.

Солнце пробивалось через шторы. Кафе дышало. А я снова чувствовала… я дома. И каждый, кто приходит, тоже это чувствует.

***

Дни шли. Тепло растекалось по утрам сквозь ставни, как мёд по горячей булочке. Я просыпалась рано, когда улицы ещё дремали, варила первую порцию какао с корицей, выходила босиком на крыльцо и смотрела, как солнце поднимается над крышами лавок, как ранние птицы снуют туда-сюда, голуби вьют гнёзда на подоконнике, а за углом кто-то развешивает на верёвке выстиранные рубашки. Воздух был полон пыли, трав и надежд.

Наше кафе процветало.

Карапузий каждый день радостно хлопал крылышками, бегал с пером и бумагами, что-то записывал, переписывал, сравнивал. Он вёл учёт клиентов, считал проданные блюда, составлял списки продуктов. Он напоминал мне смешного чиновника, сбежавшего из дворца, чтобы печь пироги.

А ещё у нас начали появляться постоянные посетители.

Ну, во-первых это был Орин. Каждое утро он прилетал к нам с ящиками продуктов. Мы с ним уже не смущаясь переглядывались, улыбались и говорили что-то тёплое друг другу. Он часто приносил клубнику, виноград, иногда орехи в каких-то ароматных листьях — не для кафе, а просто «Я подумал, что тебе это понравится, Настенька».

А ещё к нам часто захаживал сердитый гном, тот самый первый посетитель. Теперь он здоровался не только кивком, но и тяжёлым: «Ну, чё у тебя сегодня вкусного?». А потом молча уплетал за обе щёки сырные лепёшки с чесночным маслом, жареное мясо и мясное рагу.

Эльф тоже иногда заглядывал. Каждый раз тихо, словно боялся потревожить покой, и всегда просил «что-нибудь… связанное со счастьем». Я каждый раз пыталась угадать, что для него значит счастье. Иногда это был лимонный торт. Иногда горячее молоко с лавандой. Иногда это были пирожки с капустой, почти такие же, как готовила моя бабушка.

Однажды к нам пришладевушка с разбитым сердцем и просила просто чаю. Я подала ей чай с бергамотом и мёдом и печенье в форме звёздочек. Она сидела у окна и писала письмо, а потом она ушла, оставив на столе записку. Просто: «Спасибо. Вы помогли мне снова дышать».

Книга рецептов открывалась с готовностью, и каждый день подсказывала что-то новое: то ванильный флан с изюмом, то зелёный суп с лемонграссом и перловкой, то пирог из лесных орехов с карамельной крошкой, то молочный кисель с розовой пудрой. Я училась. Пробовала. Ошибалась. Но очень гордилась собой.

И всё было хорошо.

До одного прекрасного утра.

Колокольчик у двери звякнул иначе. Не радостно и звеняще, а как-то строго. Как будто он встал по стойке смирно. Я вышла из кухни, вытирая руки о полотенце, и замерла.

На пороге стояла женщина. Высокая, с прямой спиной, в тёмно-синем строгом платье до щиколоток и в ботинках, отполированных до зеркального блеска. На груди блестел значок: серебряная ложка, перекрещённая с пером и весами. В руке увесистая папка. Взгляд у неё был пронзительный, острый как игла.

— Доброе утро, — сказала я, чувствуя, как голос чуть дрогнул. — Проходите, пожалуйста.