Книга Вуаль судьбы, страница 80 – Джинафер Дж. Хоффман

Я моргаю, чтобы прояснить зрение, когда кто-то кричит, призывая к отступлению.

— Это река, — выдыхает Хармони.

Я смутно припоминаю, что она упоминала что-то о том, что река безопасна днем.

— Она оживает или что-то в этом роде ночью? — я съеживаюсь от того, как жалко это звучит.

— Зора! — Кристен подбегает ко мне.

Он мгновенно заключает меня в объятия, прижимая свою большую ладонь к моей ране, в его глазах паника.

— Уведи ее отсюда, — шипит Хармони. — Она чувствует запах крови.

— Ну… дерись… крутой парень… — бормочу я. Звезды над головой плывут по кругу.

Подождите, а звезды плавают?

Должно быть, я попыталась взмахнуть клинком или что-то в этом роде, потому что Кристен выхватывает меч у меня из рук и убирает его в ножны, все еще прижимая меня к себе.

— Ты сильный, — невнятно произношу я. Он подхватывает меня и уносит.

— Да? Ну, ты сильнее, такчто не засыпай. Хорошо?

— Водное… чудовище…

— Сестры достаточно искусны, чтобы отбиться от него. Не беспокойся об этом.

— Рюкзак… первая помощь… Кристен ускоряет шаг.

— Не волнуйся. У меня есть безопасное место поблизости.

Мое лицо морщится, когда ветки бьют меня по лодыжкам.

— Открой свои прекрасные глаза, принцесса, — приказывает он.

Они закрыты? Но я все еще вижу звезды…

— Принцесса это сестра. Фу, — выдавливаю я. Он фыркает, но его паника берет верх.

— Способность все испортить. Ты заноза в заднице, даже когда находишься без сознания.

— Это не так, — ною я.

Он укладывает меня на что-то мягкое. Затем легонько похлопывает меня по щеке.

— Посмотри на меня, Зора.

Я открываю глаза.

Мы в пещере. Это все, что может понять мой мозг.

— Это будет больно, — предупреждает он.

— Мне не бывает больно, твою мать! — я визжу, когда он поливает мою рану спиртом.

Он прижимает руку к моей груди, когда я пытаюсь приподняться.

— Я должен почистить ее, чтобы увидеть, насколько все плохо.

— Швы, — выдавливаю я.

— Швы, — соглашается он.

— Раскали лезвие, — предлагаю я. Он качает головой.

— Это то, что ты сделала со своей рукой?

Я пожимаю плечами, но сожалею об этом движении, поскольку оно тянет во всех самых неподходящих местах.

— Нет нитки. Нет иголки.

— Ну, у меня есть, — он показывает мне иглу. Она поблескивает в тусклом освещении пещеры. — Вот.

Он засовывает мне в рот скомканный лоскуток ткани. Логика исчезает.

— Кинк, — говорю я, мой голос приглушен тканью. Он приподнимает бровь.

— Что?

— Кинк, — пробую я снова. На самом деле это звучит как — КУХ-КУХ.

Он протыкает меня иглой.

Я со стоном впиваюсь зубами в ткань.

Он быстр и, очевидно, хорошо разбирается в искусстве шитья.

Я думаю, так оно и было, если бы у него был отец, который калечил его в детстве.

Он заканчивает, завязывает шов и вынимает тряпку у меня изо рта. Он проводит пальцем по своей работе, затем прикладывает влажную тряпку к местам, где выступила кровь. Он нежно снимает с меня корсет, задирает рубашку прямо под грудью и очищает мою грудную клетку, мой живот, его прикосновения легкие, как перышко, что мне трудно поверить, что это его руки.

— Где мы? — шепчу я.

Краешки моего зрения затягивают меня в сон, но я заставляюсебя бодрствовать.

Он поднимает свечу, ее маленькое пламя — источник нашего света.

— Мы на дальнем краю арены. Тейлис сказал мне, что у него в стенах вырыты пещеры, входы в которые почти незаметны.