Книга Войны судьбы, страница 81 – Джинафер Дж. Хоффман

Она сжимает челюсть и опускается обратно к раненому мужчине перед нами. Его рана представляет собой большую глубокую рану сбоку от туловища, тянущуюся по всей длине правого бока. Кайя укладывает его так, чтобы он лежал слева, не давая слишком большому количеству крови просочиться через ткань, перевязывающую рану.

— А как насчет заживления? — спрашивает она.

Я беру мужчину за руку, и его веки лениво открываются и закрываются, его серые глаза затуманены мешаниной слез и сна. Я тянусь к своему звездному свету, но он сильно ослабел из-за битвы с Артосом, поэтому я поднимаю руку к небу. Я закрываю глаза и направляю все, что осталось от моей силы, туда, где кометы проносятся мимо в победе, жертвуя тем, что у меня осталось, в обмен на большее.

Если Артос вернул Хармони из мертвых, то, несомненно, он обладал способностью исцелять кого-то так же глубоко, как он искалечил стольких людей. Когда энергия пролетающей кометы подпитывает мои силы, я чувствую в себе силу исцелять, исправлять. Это интересно. Не похоже, что существуют отдельные потоки — звездный свет или тьма. Это просто одна непрерывная река силы — черные воды, переливающиеся серебром, галактики звездного света, кружащиеся в каждой волне. Я плыву по реке, и на меня сваливается слишком много. Это не похоже на убийство Артоса. Тогда на моей стороне был адреналин. Теперь я заставил себя успокоиться, немного опасаясь, что расколю это чертово поле боя, если не буду осторожен со своей яростью.

— Что-нибудь есть? — Спрашивает Кайя.

Я морщусь.

— Слишком сильно, — говорю я ей. — Я не знаю, как использовать это целебным способом. Прямо сейчас он достаточно острый, чтобы разрезать небо пополам, но я полагаю, что для этого, для заживления раны, он должен быть мягче.

— Это очень похоже на нити, — объясняет Кайя, и я смотрю на нее сквозь ресницы. — Как якорь Кристена, я обладала расширенными возможностями потока. Ты это знаешь. Я потратил много времени, используя эту способность для создания подобных зелий. Она держит в руках пустой флакон.

— Твои зелья сделаны из нитей? — Спрашиваю я.

Я этого не знал.

— Вот что такое волшебствов Зеркале, — говорит она, пожимая плечами.

Я снова сосредотачиваюсь на реке моей силы, но на этот раз я представляю ее как нить, переплетенную с черными и серебряными нитями. Она вибрирует силой, и каким-то образом я знаю, что если я потяну его достаточно мягко, она даст мне то, что мне нужно, чтобы залечить эту рану. Я выравниваю дыхание, позволяю своему беспокойству утихнуть, затем мысленно протягиваю руку к нити и осторожно провожу по ней пальцем.

— Это работает, — шепчетКайя, и я открываю глаза.

В моей ладони формируется маленький волшебный шарик. Вокруг кружатся тьма и звездный свет, они плавают в гармонии, когда я осторожно кладу ладонь на повязку мужчины, фокусируя энергию своей силы на его ране.

Я стискиваю зубы, этот вид магии гораздо более изнуряющий, чем та, которую я вызвала, чтобы убить Артоса. Это медленнее, более утомительно, но того стоит, когда дымка в глазах мужчины рассеивается, и он облегченно кашляет. Он громко вдыхает, когда его глаза встречаются с моими, затем он вскидывает голову. Я с некоторым недоверием опускаю руку, когда он смотрит на свой бок, снимая повязку, чтобы посмотреть на гладкую кожу.