Книга Год Дракона, страница 348 – Вадим Давыдов

* * *

Елена осторожно выкатила кресло с девочкой в «гостиную», где уже находились названные Майзелем участники будущего действа. Из необозначенных присутствовалиминистр иностранных дел Короны, премьер, посланники Соединённых Штатов и Евросоюза и Кондрашов.

Когда закончился взаимный обмен приветствиями и подобающими неформальной встрече любезностями, понтифик поднялся во весь свой немалый рост:

– Друзья мои! Я постараюсь не отнять у вас много времени и не утомлять нашу дорогую маленькую принцессу, – он с улыбкой посмотрел на Сонечку. – Все вы, верующие и агностики, знаете: иногда во времена тяжких испытаний давно утраченные реликвии веры, в которых за долгие столетия молитв сосредотачивается народная душа, вдруг, словно по воле Божьей, – а я непоколебимо верю в то, что именно по воле Божьей такое только и может произойти, – снова являются нам, тем самым обретая ещё большую силу. Я счастлив и благодарен Всевышнему за то, что Он позволил мне вернуть народу Республики его, казалось, безвозвратно утраченную святыню.

Понтифик говорил по-русски, – за исключением американца и представлявшего Евросоюз француза, ни у кого проблем с пониманием не возникало. Блистательный полиглот Кондрашов не без удовольствия исполнял роль синхрониста. Американец явно нервничал, – ему не хотелось ничего упустить, и в то же время превосходство, по крайней мере – лингвистическое, русского коллеги задевало его не на шутку.

Наместник престола Святого Петра снял покрывало с небольшого сундучка и открыл его.

Майзель вытянул шею, чтобы увидеть содержимое, и, не удержавшись, присвистнул, – еле слышно. Но и этого хватило, чтобы заработать тычок под ребро, – острым локтём Елены.

– Это Крест Святой Евфросинии, – продолжил понтифик. – Он исчез в годы войны, когда полчища нацистов вторглись в пределы Советского Союза. После войны его долго и безуспешно разыскивали, – и те, кто искренне хотел обрести, вернуть святыню, и жадные до наживы дельцы. Возможно, не всем из вас ведомо, – в дни войны князья моей Церкви вступили в сговор с гитлеровцами, чтобы заполучить – или спасти, как многие искренне полагали – реликвии и ценности, отобранные у их прежних хозяев и хранителей. В те дни я ещё даже не был священником, и, конечно же, ничего об этом не знал. В подвалах Ватикана до сих пор стоят неразобранные, нераспечатанные ящики с этими сокровищами. Много документов, – описей, каталогов, – пропали бесследно, и мы до сих пор можем лишь гадать, какие тайны скрываются в этихящиках. Разумеется, мы стараемся разобраться, что к чему, но до многого вообще не доходят руки. Крест – конечно же, совершенно случайно – обретён в тот самый день, когда народ Республики обрёл свободу от тирании. Синьора Мазур, – обратился понтифик к Ирине. – Это чудо принадлежит вам. Вашей стране, вашему народу. Прошу вас.

– Спасибо вам, – всем, – Ирина сжимала в руках платок. – Я не очень-то умею говорить речи – всегда выступала в ином жанре. Да и политикой не занималась. Я думаю, сейчас нашей стране не нужны политики, а нужны честные, искренние люди. Собственно, поэтому я здесь. А Крест, – Ирина посмотрела на реликвию, – что ж. Наверное, Всевышний надеется, что мы окажемся достойны чуда. Я тоже очень на это надеюсь.

– Какой материал, – прошептал Майзель, наклоняясь и почти касаясь губами уха Елены. – Не хочешь написать об этом?