Книга Год Дракона, страница 345 – Вадим Давыдов

– Нет, величество, – Елена подозрительно часто зашмыгала носом. – Это замечательная идея. Чудесная. Спасибо тебе. За всё остальное тоже спасибо, но за это – особенно.

– Похоже, я реабилитирован, – шумно выдохнул Вацлав. – Ох уж эта оппозиционная интеллигенция!

– Пойду, взгляну, как там Софья Андревна, – поднялась Елена, зябко кутаясь в плед.

– Я с тобой, дорогая, – взяла Елену за локоть Марина.

* * *

Проводив монаршую чету, Майзель вернулся в «гостиную». Елена снова сидела в кресле, по-прежнему закутавшись в плед, лицом к телевизору, и листала каналы. Судя по всему, она не следила за содержанием передач, а просто медитировала, – по крайней мере, звук был выключен.

Майзель опустился на ковёр у её ног:

– Елена.

Она отложила пульт.

– Не говори ничего, – Елена погладила Майзеля по голове, словно ребёнка. – Помнишь тот день, когда мы познакомились?

– Помню. Ещё бы!

– Я всё поняла тогда, в тот самый миг. Ты говорил: я скажу тебе, когда увижу – ты готова. Этот миг наступил, и ты это чувствуешь, правда? Так вот, – не нужно мне ничего говорить. Я всё знаю сама. Мы живём в мире, стоящем на твоих плечах. Без тебя – другой мир ворвётся сюда, и наш – навсегда исчезнет, растворится в нём. В том, другом мире, демоны разгуливают на свободе, – и демоны свободы в том числе. Хороший мой! Если бы не ты – ничего не было бы. Ни Вацлава, ни Марины, ни Михая, ни Иштвана, ни Квамбинги. Наверное, не было бы и меня. Или это была бы не я? Не знаю. Я долго думала над этим своим ощущением, – очень долго. Мне стало так страшно – я чуть с ума не сошла. Наверное, иногда тебе кажется – наш мир существует лишь у тебя в голове. Тебе кажется, – нет ничего, никого, лишь ты и кто-то неведомый, неизъяснимый – склонились вдвоём над шахматной доской из мириадов клеточек и фигурок. Но это не так, мой родной. Мы с тобой. Я с тобой. Я возьму твою боль, как ты взял когда-то мою. Разделю с тобой твою ношу. Во все дни своей жизни – помни, Дракон:я с тобой. Я решила. Навсегда. Клянусь, – я буду твоей женой, буду жить рядом с тобой долго-долго и умру с тобой в один день. Слышишь?

Майзель кивнул – и спрятал лицо у неё в коленях.

Господи, подумала в отчаянии Елена. Да это же невозможно – постоянно жить на таком градусе, с таким надрывом! Я должна что-то сделать с этим. Обязана. Немедленно. Прямо сейчас.

– Мне нужно тебе ещё кое-что сказать, – Елена вытерла слёзы и взяла Майзеля за уши. – Что-то очень важное. Ужасно важное, Драконище. Ты готов?

– Да, жизнь моя. Готов, – отважно взглянул ей в глаза Майзель.

– Я не настоящая блондинка.

– Что?!

– Я крашеная.

– Господи, Ёлка!

– Правда-правда. У меня цвет волос на самом деле какой-то пегий. Я очень давно осветляюсь – ещё с гимназических лет. Ты сильно разочарован?

Майзель так долго – молча – смотрел на неё, что Елена уже и в самом деле встревожилась. А он вдруг спросил с надеждой:

– А глаза?

– Глаза – увы, настоящие, – Елена вздохнула.

Майзель закрыл лицо руками, и плечи его затряслись. Елена сначала замерла, а потом поняла: он смеётся.

И засмеялась сама.

Елена читала Сонечке «Карлсона» по-русски, когда вошёл Майзель. Он присел у изголовья кровати и улыбнулся:

– Был у Дракона один ангел, а стало два. Как вы, любимые мои девочки? Я соскучился.