Книга Год Дракона, страница 307 – Вадим Давыдов

– Но бойня, которую устроила охрана посольства Короны – это всё-таки уже перебор, знаете ли, – Суриков по-прежнему смотрел прямо перед собой.

– Они оборонялись, – отрезала Новгородская, – и тем самым их действия обрели легитимность! Поэтомународ им даже смерть тупо загнанных на убой солдатиков простит. Солдатики, кстати, не сами шли, их гнали, к тому же – заведомо на убой. А вот тех, кто гнал, народ не простит. И правильно. Недаром этот солдафон Шатилко – или как его там – застрелился!

– Ну, если хватило чести и совести хотя бы на такое – уже не солдафон, – подал реплику Гречихин.

– Конечно, при наведении порядка силовые структуры Республики проявили, на наш взгляд, чрезмерное рвение, но легитимность…

– Давку бульдозерами и расстрел мирной демонстрации в центре Европы вы называете «рвением»?! – подпрыгнула на месте Новгородская. – Да вы спятили из-за вашей чёртовой трубы, вот что!

– Если бы всё было так просто, Калерия Игоревна, – почти искренне вздохнул Суриков.

– А вы не нарушайте принцип Оккама, и будет вам счастье, – наклонилась вперёд Новгородская. – Союзников надо себе правильных выбирать, а не якшаться со всякой нечистью, тогда и не придётся из сложных положений выпутываться! И будьте так любезны – проинформируйте нас, как вы собираетесь это делать!

– Боюсь, Калерия Игоревна абсолютно права, – кивнул Гречихин, – и нам как можно скорее следует приступить к выработке механизма выхода из кризиса, в который мы оказались втянуты. Очевидно, что «бацькин» режим доживает последние дни, если не часы. На дорогах Республики, – не только на периферии, но даже в Столице! – замечены многочисленные мобильные группы на «Вепрях» – тех самых, что так популярны у наших бандитов и охранников.

– Кстати, – как будто спохватилась Новгородская. – А почему это наши президент и правительство, словно какие-то бокассы или сомосы, передвигаются исключительно на автомобилях иностранного производства, начинённых под завязку вражеской, так сказать, электроникой?! В ельцинскую эпоху всеобщего раздрая и неразберихи это ещё можно было как-то объяснить, если не оправдать, – но сейчас-то?!

– Ну, знаете, это уже паранойя, – вздёрнул подбородок Суриков.

– Да как сказать, – покачал головой Гречихин. – Во всяком случае, хлещущие по этажам присутственных мест в Республике реки нечистот, фонтанирующие унитазы и постоянный запах тухлятины из вентиляционных отверстий заставляют серьёзно задуматься вовсе не о бунте машин. А превращающиеся в кирпич сотовые телефоны в руках чиновников и республиканских силовиков – это ведь никакая не магия,не так ли?

– Браво, – хлопнула в ладоши Новгородская. – Вот так воюют с сатрапами – топят их в дерьме!

– Учреждения не работают, дипломаты просят политического убежища, – чудовищный, апокалиптический развал, – с ноткой сожаления подтвердил Энгельгардт. – Страна просто расползается из-под пальцев «бацьки», будто гнилая дерюга!

Махалов покосился на перегнувшуюся от смеха буквально пополам звукооператора Светочку и вздохнул.

– Что тут удивительного, – зло рассмеялась Новгородская. – Всем столоначальникам отправили в соответствующих конвертиках просьбу по-хорошему разойтись, чтобы их кровью и калом не забрызгало. А ведь эти бацькины рабы-бюрократы ох как злопамятны! Все его пинки, зуботычины, матюги, пепельницей по морде, – всё теперь припомнят. Неужели он думал, будто они за него горой встанут или костьми лягут?! Разумеется, они его сливают при первой же возможности! За ржавый геллер сдают, – да ещё и срамно ногами в зад пихают! Честно скажу, – я по-своему даже люблю «бацьку»: он действительно хочет пройти классический путь сатрапа, от шизофренического взлёта через молчаливую ненависть к самой что ни на есть чудовищной развязке! Какой-то клон Чаушеску, ей-богу!