Книга Год Дракона, страница 175 – Вадим Давыдов

Елена приняла душ и, выйдя из ванной, услышала трель телефона.

– Ты невежа, – выдохнула в микрофон Елена, не в силах перестать улыбаться. – Ты где?!

– Приезжай, – откликнулся Майзель. – Лифт привезёт тебя, куда нужно.

– Как обычно, – хмыкнула Елена. – И куда же?

– Сюрприз. Я готовил его, и поэтому не стал дожидаться, пока ты проснёшься. Не сердись, хорошо?

И тон, и слова, – это было так необычно, так на него не похоже. Неужели я сделала это, поразилась Елена. Ну, не приснилось же мне это всё, наконец?!

* * *

Она вышла из лифта – прямо на крышу одного из сегментов гигантской замковой башни, накрытую стеклянным куполом. Вид отсюда открывался совершенно умопомрачительный, – кажется, не только Прага, но вся страна раскинулась внизу. Елена шагнула вперёд – и услышала песню.

Зоран Милич написал музыку на стихи русской поэтессы Вероники Рыбаковой. Песню в его собственном исполнении уже две или три недели крутили по нескольку раз в день на дюжине коротковолновых радиостанций. Называлась она «Пражский ангел», хотя почему – ангел, да ещё и пражский, оставалось для Елены тайной за семью печатями. Я уже три месяца не отхожу от Дракона ни на шаг, подумала Елена. И эти три месяца действительно похожи на целую вечность. Какое совпадение.

Милич уже много лет живёт в Праге – говорит, ему здесь легче дышится. И популярностью – и среди её поколения, и у куда более юных – пользуется совершенно заслуженно, подумала Елена. Милич – один из тех, кто не потакает моде, а задаёт её тон, формирует музыкальные вкусы, и, надо отдать ему должное, ведёт свою линию последовательно и твёрдо. И честно. Елена умела такое увидеть и оценить.

Премьеру видео с песней, Миличеми Вероникой транслировали на канале «Культура», и Елена её не пропустила, – почти закономерно, поскольку это был единственный канал, передачи которого Елена смотрела более или менее регулярно.

Елена видела слёзы и улыбку на лице Вероники – камера, разумеется, показала Рыбакову крупным планом. Милич спустился к ней в зал, взял за руку, вывел на сцену, и обоих тотчас завалили цветами. Вероника была явно растеряна обрушившимся на неё вниманием и растрогана небывало тёплым приёмом. Милич её только что на руках не носил, а композиция стойко держала первое место в музыкальном параде, – языковой барьер у слушателей практически отсутствовал, да и песня получилась прямо волшебная. У Елены уже при первых тактах мелодии комок к горлу подкатывал.

Рождённая музыкой и словами гармония отзывалась в груди у Елены томительным трепетом, – как будто что-то вот-вот должно произойти, что-то невероятно важное и прекрасное, как слова и музыка этой песни. Сильный, мягкий и глубокий баритон Милича с едва заметной хрипотцой тоже, разумеется, действовал. Откуда он знает, удивилась Елена. Дракон никогда ничего случайно не делает, – неужели я проговорилась?