Книга Год Дракона, страница 164 – Вадим Давыдов

– Вот так, взял – сел на самолёт, прилетел в Луамбу, и получи всё – бумаги, кредиты?

– Я похож на идиота?

– Не очень, – созналась Елена.

– Вацлав? Квамбинга?

– Это допрос?

– Вроде того. Конечно, мы проверяем желающих – в том числе и для этого существуют отделения «Коруны» по всей Европе, в Канаде, в Америке, в бывшем СССР. Все, кто хочет что-нибудь делать, могут прийти. После проверки на пригодность их отправляют в Африку, в специальные лагеря для подготовки. Им объясняют основы, экономику, язык, готовят к выживанию в экстремальных, в общем, условиях. Это не эмиграция, и это не для всех – только для желающих, способных хоть на что-то. Закончив обучение, они сдают экзамены, получают самое необходимое для начала, – особо подчёркиваю, именно самое необходимое, – с правом нанимать работников, и участок земли. Не в собственность – в вечную аренду при условии, что он будет обрабатываться, давать продукцию. Мы следим, разумеется, чтобы никто не пытался выращивать коноплюили опийный мак.

– А были попытки?

– Люди – очень интересные создания, – усмехнулся Майзель. – Всякое случалось. И ещё случится. Но мы не боимся, Елена. Мы работаем.

– Какая-то колонизация наизнанку.

– Почему – наизнанку? Нормальная колонизация. Она никогда не выглядела, да и не может выглядеть иначе. Правовые механизмы несколько отличаются, а методика, инструментарий – те же. Да я уже не раз повторял: инструменты одинаковые всегда и у всех. Вопрос в том, как и для чего их применяют.

– Ну, хорошо. Я хотела ещё уточнить по поводу закона о престоле. Замену для себя ты тоже подобным образом готовишь? Ведь классик предупреждал: проблема не в том, что человек смертен, а в том, что он иногда внезапно смертен^[39].

– Тут ты меня поймала, – вздохнул Майзель. – Нет, таким образом – не готовлю. Заменить меня вообще довольно проблематично, а уж кем-то одним – и подавно. Придётся жить долго.

– Ну, и сколько же? Ужасно интересно.

– Ещё лет пятьдесят как минимум, – поджал губы Майзель. – За это время наш проект должен успеть набрать такую инерцию, чтобы его невозможно было остановить. Перевести его в фазу самоподдерживающегося горения.

Через пятьдесят лет я превращусь в старуху, подумала Елена. Настоящую развалину. А что станет с ним? Да ничего не станет. Вечный мальчишка!

– А нельзя просто взять – и всех оставить в покое? – Елена подняла на Майзеля взгляд. – Всех, – африканцев, арабов, индийцев, китайцев? Пусть все живут, как хотят!

– Ты можешь оставить кого-нибудь в покое? – смешно, словно птица, наклонил голову к левому плечу Майзель. – Ты, лично ты, Елена Томанова? Какого чёрта ты вечно лезешь туда, куда тебя никто не просит лезть, где тебя могут убить, а то и сделать с тобой кое-что пострашнее? Почему, возвращаясь оттуда, ты пишешь гневные очерки, топаешь ногами, кричишь и стучишь кулаком, требуешь вмешаться, остановить, вылечить, накормить, научить, вытащить из вонючего болота? Я тебе отвечу, Елена. Ты – точно такая же, как мы. В твоей крови – тот же ток, тот же код. И в каком-нибудь тысяча восемьсот лохматом году ты, отругав, на чём свет стоит, майора Хиггинса за его невыносимые манеры и солдафонство, и поправив шляпку с вуалью, встала бы рядом с ним, сжимая штуцер в руках, и повторила бы, глядя сквозь прорезь прицела в лицо беснующейся индийской толпе: ваш обычай – сжигатьзаживо вдов на ритуальных кострах, а наш – расстреливать вас за это и вешать!